— Ты слышал, Сакамото, но могу повторить еще раз, — не отрывая взгляда от карты в зале войны, сухо произнесла леди. — Мы сегодня же закончим этот цирк. С первыми секундами после снятия мирного режима сами нанесем Ясуке визит и посмотрим, насколько ее хватит. Да, предупреждая твой вопрос… Я знаю, что армия ее с нашей не сравнится. Знаю, что мы можем нарушить правила. Но ведь ограбление никто не запрещал. Она сама выйдет ко мне. Злопамятность ей чести не делает. И вот тогда… ущипни себя и узнаешь — больно ли другому.
«Рад, что вы наконец прозрели, госпожа» хотел уж было выпалить генерал, но вовремя себя остановил. Решение бросить вызов своему прошлому, отринув стыд, и так далось девушке нелегко. Однажды необходимо было провести черту, и раз уж она решилась на это, то любые слова тут излишни.
— Собери остальных. Полчаса должно вам хватить, чтобы подготовиться. И запомни: если чья бы то ни было рука дрогнет, когда эта стерва снова начнет язвить и поливать меня грязью, я никого в том винить не буду.
— Понял, госпожа, — с улыбкой кивнул ей мужчина.
Догадался, что намекала она на него самого.
Работа на ферме уже шла своим ходом. Буквально с первыми лучами солнца по наставлению лорда подданные приступали к четко разграниченным для каждого обязанностям сообразно навыкам, а достаточно подробное анкетирование служило для новичков своеобразным способом определиться с классом.
Когда Марию по итогам опроса определили в фермеры, она осталась крайне недовольна решением советника. Куда ей, студентке художественного института, грядки пропалывать и за скотиной навоз убирать? Однако девушку тут же поставили перед выбором: либо ферма, либо продолжать прозябать в лесах теперь уже в одиночестве. Понятное дело, что согласиться ей пришлось с первым.
Вот уже неделю она была одной из многих, отвечающих за ежедневный сбор урожая. Наполняла тачки, вываливала всю эту кучу в амбар и опять по новой, пока солнце не достигнет зенита. Лишь в свободное от работы время она могла одолжить у советника парочку чистых пергаментов, перо с чернильницей и попрактиковаться в рисовании скетчей с новыми для нее инструментами.
— Полная, Машунь! Вези! — крикнула ей худосочная баба Надя и, стерев пот со лба тыльной стороной ладони, девушка приблизилась к доверху набитой скороспелым урожаем тачке. Взялась за ручки мозолистыми ладонями и повезла добро по известному маршруту.
Но именно сегодняшним утром что-то пошло не так…
Не доехав полпути до амбара, Мария остановилась. Пригляделась к воротам, возле которых заметила чью-то копошащуюся фигуру… и громко взвизгнула! Напротив ворот в полный рост выпрямился незнакомый широкоплечий мужчина в полном обмундировании. Взгляды их встретились, а после незнакомец пошатнулся, завалился на бок и… замер.
Не пошевелился он даже когда девушка, бросив тачку со всем содержимым, двинулась на разведку. Страшно, волнительно и всё же любопытно же! Неужели один из тех самых дикарей, про которых ей шахтеры все уши прожужжали?! Если не мог попасть на территорию фермы — значит не из наших и следует незамедлительно бросить клич о диком генерале.
Тем не менее, романтичная и мечтательная натура юной художницы предупреждениями старших пренебрегла. Осторожно, чуть ли не на цыпочках, вышла за ворота фермы, приблизилась к валяющемуся в траве мужчине и принялась с интересом его разглядывать. И повезло-то как, что на спину упал! Ничего такой… дикарь.
Вот он приоткрыл глаза, и Мария, стараясь не издавать громких звуков, сделала пару нерешительных шажков назад.
— Ты… кто? — шепотом, боясь спугнуть, осведомилась фермерша.
Ответил незнакомец не сразу. Поморщился будто бы от боли, хотя видимых ран на нем не наблюдалось. По крайней мере, их не видела Маша. Может, под доспехами где-то? И всё же он ответил. Хрипло так, тихо, едва шевеля пересохшими губами.
— Владимир…