Система военного собаководства в Великой Отечественной Войне 1941–1945 гг. Исторический аспект

Соблюдение мер предосторожности и точное выполнение служебных инструкций вожатыми находилось в центре внимания командиров подразделений, так как их нарушение приводило к необоснованным потерям, либо пропускам мин. По каждому случаю подрыва, пропуска мин, нарушения мер безопасности издавались приказы, проводилась разъяснительная работа среди командиров и вожатых. Однако их анализ осуществлялся в основном с административных позиций. Психологический аспект чрезвычайных происшествий командованием частей не учитывался. Поэтому подрывы сапёров объясняли, прежде всего, организационными причинами (несоблюдение мер безопасности, нарушение инструкции) а также моральными качествами вожатых (разгильдяйством, ухарством, лихачеством и т. п.).

К сожалению, в годы войны в Красной Армии не уделялось должного внимания вопросам психологического обеспечения боевых действий. Вместе с тем, исследования зарубежных военных психологов показывают, что уже через 35 дней напряжённой боевой работы даже самый опытный и умелый солдат теряет чувство боевой настороженности. Примерно же на сорок пятый день у него наступает упадок душевных сил: он быстро впадает в апатию и действует чисто механически. После 60 дней боев его боеспособность ниже, чем у необстрелянного новичка, который впервые попал на фронт. Поэтому, чтобы каждый солдат воевал с максимальной отдачей, британские командиры после двенадцати дней на фронте предоставляли своим людям хотя бы четырёхдневный отпуск. Американские командиры держали своих солдат на передовой по 30–40 дней, а в исключительных случаях — дольше, но после этого также отпускали их отдохнуть. При этом во всех армиях, кроме советской, следили, чтобы в ходе самых тяжёлых боёв солдаты получали увольнения. В Красной Армии на всё это не обращали внимания. Сапёры, на первый взгляд, работали в комфортных условиях, в глубоком тылу. При этом их работа внешне выглядела размеренной и даже будничной. Однако, каждый из них постоянно находился в напряжении, ежедневно рискуя жизнью. Всё это, безусловно, отражалось на качестве работ и соблюдении мер предосторожности.

Несмотря на указанные выше трудности и проблемы, части военного собаководства достойно выполнили задачи по сплошному разминированию освобожденной от врага территории, снискав заслуженное уважение общевойсковых командиров и инженерных начальников, которые отмечали, что батальон собак-миноискателей, работая в тылу фронта, освобождает до тысячи человек квалифицированных сапёров, в которых ощущается острая необходимость в передовых частях. В отзыве особенно подчёркивалась высокая эффективность работы подразделений батальона. Одной из рот батальона в период с 15 сентября по 1 октября была очищена от мин территория в 91 км², обнаружено 147 800 мин. При этом было затрачено 80 человеко-дней вместо требуемых 3640 при работе без собак. Таким образом, производительность труда собак-миноискателей составила 400 % по сравнению с другими инженерно-сапёрными подразделениями. Отмечая невысокий уровень боевых потерь (1 чел. на 5000 мин вместо предполагавшихся 2-х чел. на 1000 мин), начальник 33-го Управления оборонительного строительства писал:

«…последнее обстоятельство характеризует высокую степень организации работ в роте. Это результат хорошей подготовленности офицерского состава и умения руководить сержантским и рядовым составом. В течение восьми дней работы с 16 по 25 сентября отдельные бойцы добились исключительных успехов, обнаружили и обезвредили: рядовой Филатов с собакой Джим — 650 мин, рядовой Саяпуров с собакой Джек — 600 мин, рядовой Катеринин с собакой Букан — 475 мин».

Этот и многие другие отзывы, хранящиеся в архивах, свидетельствуют о значительном вкладе частей и подразделений военного собаководства в сплошное разминирование местности, создание условий для развёртывания восстановительных работ в тылу.