Система Возвышения. Начало хаоса

Внимание! Среди жителей второго класса появился официально выбранный представитель! Рекомендуется встретиться и провести переговоры, во избежание конфликтных ситуаций!

— Ого, интересно мишки пляшут, — протянул Ваня. — Это что за недобитки демократии? Официально выбранный? Кем, ими что-ли?

— А чему вы так удивляетесь? Там сотни людей выше десятого уровня, которых мы позавчера потащили в поход, обещав поделиться экипировкой и навыками, — сказала Алёна. — А в итоге всё, что они получили, это место рядом с центральным корпусом для ночлега да чуть увеличенную порцию еды. Да ещё и эксплуатируем их, будто они нам чем-то обязаны. Нам ещё повезло, что они два дня молча терпели, вы же не ожидали, что всё так и будет продолжаться? Людям нужна стабильность и понимание, что их не забыли, а ты с Володей начал строить наполеоновские планы, будто вы в какую-то игру по сети играете. Вот и результат.

Она, конечно, права. Что-то мы совсем начали терять связь с реальностью.

— А почему не напомнила, раз уж сама не забыла об этом? — поинтересовался, всё же, порядка ради, я.

— Я говорила Володе, тот отмахнулся, сказав что подумает. Тебе хотела сказать после собрания, но ты свалил в рейд самым первым, а вечером оказался занят.

Это она так намекает, что меня Карина трахнула? Ладно, это всё детский сад.

Спустились вниз. Там, у лестницы, уже стоял Володя со своим отрядом. Напротив них собралась огромная толпа, возглавлял которую некий Вадим Елисеев, 18 уровня. Пока вроде до конфликта не дошло. Подхожу к ним.

— А вот и Руслан. Теперь можешь говорить, что у вас за требования, — сказал Володя.

— Не то, что бы требования… Мы просто хотим договориться. В отряды вы всех не возьмёте явно, семейные вам особо не нужны, мы это понимаем. Поэтому хотим попросить помочь нам с навыками, как и было обещано. Мы понимаем, что в первую очередь вы выдали их лучшим бойцам, и не имеем претензий. Но мы хотим самостоятельно ходить в рейды, брать добычу и поднимать уровни, а без опытных бойцов на первых порах слишком многие погибнут. Мы просим выделить нам на первое время бойцов и помочь добить навыки, в обмен готовы сдавать часть добычи и помогать с обороной базы.

Мы с Володей отошли на пару шагов и обсудили предложение. Времени долго рассуждать не было, поэтому через пять минут уже решили, что стоит соглашаться, но с парой дополнений и условиями.

— Я готов выделить вам сейчас же три десятка боевых навыков и отправить с вами часть своих бойцов. По поводу добычи — мы будем брать треть в качестве налога. От вас нам требуется ежедневно пол сотни бойцов, что по пять человек будут контролировать выходы из здания. Во главе каждой пятерки будут наши бойцы. Так же, в случае крупных боевых действий, вроде того, что было позавчера, неважно, с монстрами или людьми, вы переходите в непосредственное подчинение совету.

С нашей стороны обещаю, что использовать вас как пушечное мясо не будем. В случае общих боевых действий, ваша доля будет от трети до половины, в зависимости от обстоятельств, и вы будете получать её немедленно по прибытию на базу. Ну, и в случае столкновений с представителями других групп, вы можете быть уверены в нашей поддержке. Вы согласны на такие условия?

— Я так понимаю, вы хотите сделать из нас ополчение и регулярный гарнизон базы? Тогда у нас встречное требование — нам нужно представительство в Совете.

— Будем брать представителя в Совет лишь во время тех ситуаций, в которых ваше ополчение будет участвовать, — пошёл на компромисс Володя. Этот пункт мы тоже обговорили, но я сказал, что мне без разницы, и предложил ему самому решать, нужен ли нам ещё один человек в говорильню. В конце концов, я признаю, что Володя лучший организатор, чем я, особенно в делах Совета.

— Тогда, надеюсь, у нашего представителя будет не только право говорить от нашего имени, но и накладывать вето, если предложенное будет нам казаться неразумным и опасным? — спросил Вадим.

Не знаю, чем занимался Володя до всего этого, как-то так вышло, что по «этикету Апокалипсиса», который начал формироваться сам собой, оказалось крайне невежливым спрашивать о прошлой жизни. Захочет человек рассказать — это одно, можно и послушать. Но самому лезть с вопросами было табу. Мы как будто боялись лишний раз напомнить друг друга о той, оставшейся позади спокойной жизни, о потерянных родных и близких. Таким же табу стало и требование показать характеристики. Это было, пожалуй, как требование раздеться полностью, рассказать о доходах и оскорбить семью разом в прошлые времена — тайна распределение характеристик ныне была сугубо интимным делом, и открывали её лишь равным, в обмен на такую же откровенность с их стороны. Даже совет и мы с Володей, несмотря на то, что были лидерами, получили в этом вопросе лишь одно преимущество — способность видеть уровни подчинённых. Уровни друг друга и членов совета были для нас скрыты.