Систематическое богословие. Т. 3

В этом пункте становится очевидной самая важная импликация нашего разграничения между амбивалентным и фрагментарным. Это делает веру Христа удобопонимаемой. Динамический образ этой веры, которую мы воспринимаем в евангельских повествованиях, выражает фрагментарный характер его веры, в которой зачастую проявляются элементы борьбы, изнеможения и даже отчаяния. Однако это никогда не ведет к про-фанизации или демонизации его веры. Дух никогда не оставляет его; сила трансцендентного единства неамбивалентной жизни всегда поддерживает его. Если мы назовем это «верой Христа», то слово «вера» может быть использовано, хотя сущностно она и характеризуется своим неамбивалентным характером. Слово «вера» не приложимо ко Христу иначе как в его библейском смысле Духовной реальности в самой себе. Лишь только в том случае, если этот смысл сохранен, и можно адекватно говорить о «вере Христа» так, как говорится о «любви Христа», тем самым определяя и веру, и любовь словом «Христа».

Христология Духа синоптических Евангелий имеет две следующие теологические импликации. Одной из них является утверждение, что вовсе не дух человека Иисуса из Назарета делает его Христом, но что Духовное Присутствие, Бог в нем и овладевает его индивидуальным духом и движет им. Это воззрение защищает от той теологии Иисуса, которая делает человека Иисуса объектом христианской веры²¹*. Это может делаться и в видимо ортодоксальных терминах (как это имеет место в пиетизме), и в гуманистических терминах (как это имеет место в теологическом либерализме). Оба этих учения либо искажают, либо игнорируют христианскую весть о том, что Новое Бытие проявилось в Иисусе именно как во Христе. А также они противоречат Павловой христологии Духа, в которой подчеркивается, что «Господь есть Дух» и что мы «знаем» его не соответственно его историческому существованию (то есть плоти), но знаем его только как Дух, который живет и присутствует²²'. Это спасает христианство от опасности гетерономного подчинения индивиду как индивиду. Христос есть Дух, а не закон.

Другой импликацией христологии Духа является то, что Иисус Христос — краеугольный камень свода проявлений Духа в истории. Он не является изолированным событием — чем-то таким, что, так сказать, упало с небес. И в этом пункте пиетистское и либеральное мышление отрицают органическую связь между явлением Иисуса и прошлым и бу-

134

дущим. Христология Духа признает тот факт, что божественный Дух, сделавший Иисуса Христом, творчески присутствует в целокупности истории откровения и спасения до и после его явления. Событие «Иисус как Христос» уникально, но не изолированно; оно зависит от прошлого и будущего так же, как и они зависят от него. Оно является качественным центром процесса, исходящего из неопределенного прошлого и устремленного в неопределенное будущее, которые мы символически называем началом и концом истории.

Духовное Присутствие во Христе как в центре истории делает возможным более полное понимание проявления Духа в истории. Новозаветные авторы и церковь осознавали эту проблему и давали на нее значимые ответы. Все они были согласны в том, что Духовное Присутствие в истории является сущностно таким же, каким является и Духовное Присутствие во Иисусе как во Христе. Бог в его самопроявлениях, где бы они ни совершались, — тот же самый Бог, который решающим образом и предельно явил себя во Христе. А если так, то его явления где бы то ни было до или после Христа должны быть созвучны встрече с центром истории.