Системная операция

— Потерпи, к кухне пройдем, поедим, — ко мне подошла Катя и встала рядом. Поврежденную руку в этот момент пронзило болью и я, стиснув зубы, массирующими движениями пытался вернуть ей нормальную чувствительность. Да без наруча страшно представить, что бы с моей рукой было. Наверняка тоже, что и с Андрюхой: кость наружу и кровища. Хорошая вещь — броня. Жаль только, что ее элементы падают с тварей так редко.

Все мы одновременно с этим посматривали на дверь. Пара человек наверху точно осталось, хоть Миша что-то там про орды говорил. И в каком они качестве остались одной Системе известно. Ну а снизу, оттуда, где вход в подвал, вообще всякое могло полезть. Хотя тот вход и перекрыт, кто-то мог из подвала вырваться до того, как проход завалили, да наверх податься, как вариант на тех двоих посмотреть, всякое могло быть.

Верить на все сто паникующим и не полностью понимающим, что вообще происходит, людям я не мог, они с перепугу могли не учесть многих нюансов. Но, я верил Ольге. Если она сказала, что дверь в подвал закрыта, значит, так оно и есть. Значит, она или видела, как ее запирали, или самолично это проделала. А неигроки, даже те, которые вырвались в основном стационаре, от которых я едва сумел отбиться, еще не на той стадии развития, чтобы двери открывать. Даже, если предположить, что кто-то успел из подвала прошмыгнуть наверх, и их-то Мишка и принял за несметные орды, не смогли бы открыть дверь и впустить своих приятелей, оставшихся в подвале. Тем более не могли они этого сделать без ключа, потому что вряд ли кто-то в своем уме запер дверь и оставил ключ в замке. Хотя, опять же, возможны варианты, как со стороны неигроков, вдруг там кто-то ну очень бошковитый рандомом не обделенный оказался, так и со стороны игроков, среди которых тоже вполне мог оказаться кто-то особо одаренный.

— Долго мы будем тут стоять? — нетерпеливо спросил второй фельдшер. — Может быть, уже куда-нибудь пойдем?

— Ну так иди, если тебе так сильно сдохнуть хочется, — огрызнулся парень, сопровождающий «Тарзана». — Нужно сначала хоть какой-то план действий продумать, прежде чем туда соваться. Мы же не знаем, что там творится, — я с удивлением посмотрел на него. Молодец, я-то почти всех, кто моложе двадцати пяти лет, считал безмозглыми дегенератами, а, оказывается, есть среди них и здравомыслящие люди. За собой я, например, подобного здравомыслия в таком возрасте не наблюдал. Надо же, какой сюрприз. Боль в руке практически прошла и я, сжав и разжав кулак несколько раз, сделал шаг вперед.

— Вы что, вот так собрались идти? — спросил я, насмешливо поглядывая на своих добровольных помощников. — Без какого-либо оружия? Хотите зомбеподобную тварь голыми руками завалить?

— У нас нет оружия, — хмуро бросил фельдшер, который торопился уже куда-то пойти. Наверное, это у него с голодухи. Мол, побыстрее здесь разберемся и пойдем уже на кухню, пожрем.

— А подумать? — я прищурился. — Здесь полно вещей, которые, как оружие можно использовать. Вот, например, — я подошел к одному из столиков и достал плоское долото с двухсторонней заточкой для остеотомии. — Чем не оружие?

— Че это за хрень? — ко мне подошел друг «Тарзана».

— Долото.

— Я вижу, что долото, для чего оно здесь-то нужно, ну, в больничке?

— Кости долбить, — пояснила Катя. — Ты думаешь, это легко? А долото оно и в Африке долото. Это ты еще трепаноколоворот не видел, — она хихикнула, увидев, как вытянулось лицо парня.

— А что вы и кости долбите? — он слегка отодвинулся от Кати.

— Ага, особо противным больным, — хохотнул тот фельдшер, который его с приятелем сюда привез. — Начет кто-то права качать, а тут доктор долото как схватит, как давай пальцы ломать. А остальные держат, чтобы не вырывался. — Парень недоверчиво хмыкнул, но на всякий случай отодвинулся от Катерины еще немного. Та, заметив его маневр, удивленно приподняла брови.

— Лично я — нет, — она пожала плечами. — Я больше по таблеточкам, да по укольчикам. А вот хирурги — те да, долбят. И руки с ногами ломают заново, тоже бывает. Мужики, что с них взять, неандертальцы, практически, проповедующие принцип — нет органа или конечности, нет проблем. Нет чтобы укольчик прописать, от которого само все отвалится.

— Катерина, прекрати кошмарить парня, — одернул я развеселившуюся Катю. Я понимаю, что ей стресс нужно как-то снять, но не сейчас же это делать, в конце концов. — А ты не слушай ее, руки и ноги ломают только, если они неправильно срослись, чтобы сложить как надо, — лицо парня вытянулось еще больше, а Катя рассмеялась, и ее поддержали в этом фельдшера. — Тьфу на вас, — я протер лицо. — Тебя звать-то как? — спросил я парня.

— Толян, м-м-м, Анатолий, — представился он.

— Хорошо, а вы? — это нужно было раньше делать, но лучше поздно, чем никогда.

— Сергей, Данила, — дружно представились фельдшера.

— Меня вы знаете, понятия не имею откуда, но это не важно, — я повертел в руке долото. Хорошее кстати, и заточка неплохая.