Системная ошибка

Вот я, например, до сих пор не понимаю, зачем здесь Полина. Каким боком она ко всей этой истории? Или история тут значения не имеет, а все дело во мне? Красивый сюжет: супергерой погибает, а девушка спасается, чтобы выносить и родить сына супергероя, который продолжит дело отца. Элегантно, несмотря на шаблонность. Но вот только явно не наш случай: химеры не оставят в живых никого. И, тем не менее, случайностей не бывает… Ну так что, Кот? Ты участвуешь?

– Спасибо, что не дал мне выстрелить в ребенка, – ответил Кот.

– Чего? – не сообразила Полина.

Но Кот обращался ко мне, и я его понял.

– Не за что.

Он подошел к нам с Полиной, опустился на пол, просунул ноги через прутья ограды, достал сигарету и прикурил… Медбрат уже поднялся метра на два над мостиком. До артефакта оставалось совсем немного. Кристалл явственно поменял цвет с черного на темно-багровый. А ведь должен был светиться белым…

– Ты знаешь, что дальше, на той стороне? – спросил Кот, полюбовавшись, как облако табачного дыма собирается в почти идеальный шар и зависает над его головой.

– Этого не знает даже артефакт, – ответил я.

– Звучит успокаивающе, – кивнул Кот.

– Да, пожалуй, ты прав, – согласился я. – Должно существовать что-то вне системы. Иначе неинтересно.

– Ужас… – прошептала Полина.

– Что?

Но она не ответила. Наверное, правильно. Я же видел ее насквозь. И она прекрасно это понимала. Я слегка подвинул ее плечом, чтобы не мешала. Мысленно прорепетировал: левая рука распахивает куртку, правая хватает пистолет… Силуэт с разведенными руками представляет собой очень удобную мишень.

Как ты там говорил: всегда есть альтернативный вариант? Вот это единственное, в чем ты прав. И сейчас мы тебе это докажем.

– Давай! – то ли крикнул, то ли подумал я.

Но Кот меня услышал. Его движения были намного быстрее. Как в вестерне: я только ухватился за рукоятку, а Кот уже держал ствол на линии прицеливания. Огромная тяжесть навалилась на плечи, хрустнула ключица, закричала Полина… Но пистолет Кота уже выбросил из ствола огненное облако.

За миг до наступления черноты я успел увидеть, как голова Медбрата разлетается на куски, и поникшее тело срывается с невидимого пути…

Глава 22

– Петр! Петр!

Обеспокоенный голос ворвался в сознание, как серия пощечин. Я открыл глаза, но тут же зажмурился от боли: вокруг был кристально-белый свет, и ничего кроме него.

– Как вы? Вы меня слышите?

Голос женский. Молодой. Я осторожно приоткрыл глаза: прямо перед лицом висели две женские груди, из последних сил цепляющиеся за край выреза рубашки.

– Можете говорить?

Осмелев, я распахнул глаза пошире. Белый потолок. Белые стены. Белокожая блондинка в белом халате. Вы издеваетесь? Я попробовал сесть, но тут же снова упал – макушкой приложился обо что-то белое.

– Осторожнее! – испугалась девушка.

Да, пожалуй, надо попробовать поосторожнее. Вторая попытка: медленно приподнялся, успешно миновал округлый выступ…

Я находился внутри капсулы, напоминающей смесь томографа с камерой для загара. Прозрачная крышка была распахнута. В глубине капсулы, там, где, по всей видимости, только что была моя голова, на белой поверхности подушки валялся серебристый диск. Нейрофон!

– Как вы себя чувствуете?

Девушка присела передо мной на корточки, и ее раздвинутые ноги в короткой юбке оказались прямо на линии моего взгляда. Любопытно.

– Нормально! – сказал я.

– Можете встать?

– А почему бы нет?

Я поднялся, прислушался к ощущениям: все функционировало в штатном режиме. Посмотрел на девушку: довольно симпатичная. А, ну да! Ее зовут Анна, она ассистент салона вживления нейрофонов. Я, соответственно, пришел сюда со своей покупкой, чтобы стать частью «нового яркого мира», или как там в рекламе… Что нужно было сделать? Нужно было залезть в эту вот капсулу, где меня планировалось погрузить в медикаментозный сон, за время которого все и должно было случиться.

Видимо, что-то пошло не так. Я на всякий случай потрогал голову за левым ухом. Но это лишнее: тот нейрофон на подушке – это мой нейрофон. Вряд ли они тут свои разбрасывают, учитывая их цену.

– Пойдемте в кабинет! – предложила Анна.

И пошла рядом, поддерживая меня за локоть, как больного. Мы вышли за дверь, и тут наконец глаза смогли отдохнуть: желтые стены, голубой пол, коричневая мебель. Анна усадила меня в глубокое кресло у журнального столика, сама уселась в соседнее. И уставилась на меня испуганными глазами.

– Что случилось? – спросил я, чтобы не затягивать паузу.

– Вы понимаете, – заторопилась она. – Я не могу точно сказать. Понимаете, Владимир Федорович, он ушел. У него обед. Видите ли, процедура вживления нейрофона, она длится не менее двух часов и сама по себе не представляет никакой опасности для здоровья. Поэтому присутствие врача, оно не… в нем нет необходимости. Владимир Федорович должен убедиться, что процесс начался – и все, дальше контроль передается ассистенту…

– Девушка! – я сопроводил окрик успокоительным жестом. – Мне не нужен Владимир Федорович. Хрен с ним, с вашим Владимиром Федоровичем. Что случил ось-то?