Системная Паутина

— Идем дальше, надо торопиться, — со вздохом сказал я.

— Почему? У нас полно времени! — спросила мисс непосредственность.

— Потому что у моего амулета заряд на час. И что там будет через час, нам неизвестно. Поэтому лучше времени не терять, — терпеливо ответил я.

Феечка продолжила что-то щебетать, а я отрешился от происходящего. Несколько шагов по дороге вниз — и на меня опять накатило холодное спокойствие. Если на первом испытании я боялся этого состояния бездушной машины смерти, то сейчас оно спасает не только мою жизнь, но и мой разум. По пути я подобрал несколько камней. Буду ими обстреливать подозрительные места, а то ножей на всех не напасешься. Снежинка наконец вспомнила, что я ей говорил, отстала и замолчала.

Идиллия длилась недолго, за очередным поворотом я заметил уже две подозрительные кучи снега. Я жестом подозвал фею поближе.

— Вот видишь эти две кучи снега? — шепотом спросил я.

— Да! Конечно! — шепотом воскликнула фея.

На секунду я завис, пытаясь понять, как можно восклицать шепотом, но ради спасения разума решил об этом не задумываться.

— Как мне кажется, там тоже кроты. Скажи, мы можем пройти мимо? Они не нападут на нас? — продолжил спрашивать я.

— Конечно, можем. И они, конечно, нападут! — с энтузиазмом ответила фея. — Кроты очень чувствительны к колебаниям снега. Если они голодные, то они последуют за тобой, постараются незаметно подобраться под снегом и напасть!

Я сначала хотел спросить, почему нападут только на меня, но потом посмотрел на парящую над снегом фею и передумал. Оказывается, фея не такая бестолковая, как можно подумать, если слушать ее щебетание. Своим полетом она обезопасила себя, да и того крота заморозила буквально на лету.

— А поднять Полетом ты меня не можешь? — полуутвердительно спросил я.

— Полет — это родовая магия фей! Она только для нас! Глупые несчастные люди не могут к ней даже прикоснуться! — ответила она отказом.

— Ты еще много таких замораживающих вспышек можешь выдать? — продолжил я опрос.

— Еще дюжину, если не будет других заклинаний. А потом я пойду медитировать! Полчаса, не меньше! — экспрессивно, но тихо ответила она.

— Ну тогда пошли, может, успеем проскочить, пока мой амулет не разрядился, — со вздохом сказал я и продолжил: — Я сейчас буду кидаться камнями в эти сугробы, чтобы они вылезли. Одного крота заморозишь, а второго я попробую убить сам. Понятно?

— Да! Одного заморозить! Второго ты убьешь сам, как кровожадный убийца! — фея закивала и понимающим взглядом посмотрела на меня сверху вниз.

Я снова вздохнул, а потом выкинул спутницу из головы. Есть от нее польза и ладно. А что несет невесть что — можно пережить.

Первый камень улетел в правую подозрительную кучу снега — ноль реакции… Я подождал секунд десять и кинул второй камень уже в левую. Снег взбурлил, вздыбился, и оттуда вылетел белый косматый клубок шерсти. Клубок пищал, негодовал, размахивал лапами, но не мог понять, откуда прилетел камень. Так он и возмущался, пока его не настиг синий сгусток света. Мгновенная вспышка — и крот падает на снег белой промороженной статуей.

— Эффективно, — хмыкнул я, подбрасывая на ладони новый камень. Чего-чего, а камней вокруг хватало.

Правая кучка выдержала еще три камня. На третьем булыжнике весом с килограмм кроты сломались — а их там оказалось целых две штуки — и выскочили на поверхность. Еще пару секунд покрутились на месте и рванули в мою сторону, косолапо переваливаясь и смешно загребая лапами.

Я выдохнул, привычно проваливаясь в ледяную безмятежность и плавно шагнул вперед. Раз — и два ножа синхронно влетают в кротовьи морды. Кроты синхронно негодующе верещат. Два — нож с правой руки влетает в правого крота, прямо в пасть. Тот резко затыкается и ныряет в снег. Три — нож с левой руки влетает в спину левого крота, он успел опустить морду. Правый остается копошиться в снегу, левый с низкого старта летит ко мне молча и целеустремленно. Только клыки блестят на солнце и летит на снег слюна из его пасти.

Меч с тихим шелестом вылетает из ножен. Еще шаг вперед — и стальное жало радушно ныряет между оскаленными зубами, крот сам нанизывается на лезвие. Булькает, дергается и замирает. Его черные глаза стекленеют, и я равнодушно смотрю, как его покидает жизнь.

Шаг назад, лезвие меча легко покидает лохматое тело, оставляя на снегу красные брызги. Кровь у этих тварей все-таки обычная. Несколько шагов вперед, меч с силой уходит в шевелящийся сугроб, доставая последнего монстра. Через рукоять передаются судороги, но я лишь резко рву меч в бок, расширяя рану. Еще несколько секунд, и последняя тварь замирает, лишь шелест поземки гонит редкие снежинки.

— Вау! Ты прямо воплощение смерти! Раз-два — и всех убил-зарезал! — веселый голос феечки разбивает торжественное безмолвие, превращая зловещее убийство в комедию.

«Может, стоит ее пустить вперед? Она расстреляет всю свою манну, потом сядет в медитацию и будет в ней сидеть молча», — безмолвно спросил я синее небо.

— Как у тебя так ловко получается? Только что бросал ножи с двух рук, потом раз — и уже меч в глотке у крота! — радостно продолжала она.