Системный Инспектор

Меня даже кольнула крохотная зависть по отношению к попаданцу — насколько мне мои ребята не были близки и насколько бы я их не знал, я не мог также свободно говорить с ними, быть «на одной волне». Может, это из-за моего возраста я и не могу вести пустой трёп?

А может, это всё потому, что я с ними особо и не разговариваю? Вспоминая время своего обитания в стенах магической школы, я всегда считал своих соотрядников больше детьми, чем такими же людьми, как я. Ведь как я, человек из двадцать первого мира, системный инспектор, человек с великой целью, могу быть равным каким-то крестьянам?

Ей-богу, я больше был похож на нарцисса с раздутым эго, чем на обычного человека.

Да уж, теперь я понимаю, почему большинство попаданцев попадают в тела дворян разных калибров. Если хотя бы каждый второй имел такую же установку о собственном превосходстве, как и я, то они бы не доживали до своих великих свершений — односельчане бы избили и сожгли дом непохожего на них высокомерного петуха.

А ведь я так вёл себя неосознанно, даже не думая, что это может быть неправильно. Настоящее открытие для меня, словно до этого момента я сидел с закрытыми глазами.

Поразительная вещь психика.

Я вновь глянул на попаданца, который рассказывал заезженный в нашем мире анекдот. Девушки же, никогда ранее не слышавшие его, от смеха повалились на мантию. Вот почему у попаданца нет таких проблем с общением? Почему у него не было таких же подсознательных установок, как у меня? Или это я такой удивительный балбес?

— Нет, инспектор. Это всё попаданческая адаптация и избирательная харизма, — Куса была непривычно тихой, поэтому я моментально прислушался к ней, стараясь не упустить ни единого слова, — Бог не может допустить, чтобы его перерожденец стал абсолютным изгоем в обществе — тогда он не сможет выполнить миссию. Однако ему не выгодно и обратная ситуация, когда у попаданца есть множество друзей — менять нити судьбы на начальных этапах богу невероятно трудно — он может влиять лишь на ограниченное число людей. А столько неизвестных факторов, как друзья, пугают бога. Поэтому он, после изменения нитей судьбы нескольких особ, начинает процесс избирательной харизмы — он делает в глазах общества попаданца странным, не от мира всего. При этом нити судьбы здесь не меняются — просто в головах людей появляется не прямая, косвенная мысль, о том, что попаданца стоит либо обходить, либо любить, либо быть по отношению к нему агрессивным.

— А что за попаданческая адаптация? — Мне всегда были интересны объяснения Кусы. Ведь они открывали столько многого, доселе неизвестного мне.

— Человек не может меняться кардинально в столь сжатые сроки. Организм может симулировать изменения, с помощью самообмана и гормонов, и человеку будет казаться, что он поменялся — стал умней, храбрей или разговорчивей. Но это всё имеет работает только на краткой дистанции до первого серьёзного провала. Но при попаданческой адаптации всё не так.

Как ты помнишь, инспектор, переродитель, рано или поздно, начинает самостоятельно управлять попаданцем. Но тут встаёт другой вопрос — сознание самого перерожденца, которое так и не пропадает. А так же его компаньоны, которых уже не получается так просто удерживать. Ведь попаданец выбирается с тем условием, что он полный слабак, который в прошлой жизни стеснялся общаться с любым живым человеком. А может быть по-другому — человек сам по себе бывалый, но у которого имеется множество амбиций и желаний, что он не сумел воплотить. Бывшие военные, пенсионеры или спецназовцы ведь тоже читают книги и хотят удачного перерождения.

— Тут-то в дело и вступает попаданческая адаптация — перерожденец начинает себя вести так, как хотел бы себя вести в повседневной жизни — быть отважным, подвешенным на язык, стать душой компании или же уметь просчитывать на несколько ходов вперёд. Но при этом богом попаданец корректируется под местные нормы, с тем условием, что сам попаданец для других, не своих, будет выделяться как белая ворона. Тем самым переродитель достигает двух целей — скрепляет попаданца с его командой крепче степлера и создаёт для него больше конфликтных ситуаций, чтобы тот усилился и быстрее стал подходящим сосудом для божественных сил.

Да уж, это стоило обдумать. Попаданчество оказалось совсем не таким простым явлением, как мною сперва представлялось — это были не просто божественные хотелки и его скука, а тонкая работа высшего существа в нескольких сложных смежных областях.

Создание нового существа, вживление в него души, психологические аспекты, игра на нитях судьбы — теперь мне действительно верилось, что боги имеют право себя так звать. Интересно, все ли они такие?

Мне вспомнился тёмный дух, которого совсем недавно я пытался уничтожить, и чью кровь вычёрпывал из мага смерти.

А ведь мой помощник говорила о том, что собирается рассказать о нём вечером. Как раз таки самое подходящее время для этого.

— Куса, а помнишь…