Системный сбой

Вот Ветров с Владом с подачи Седого и пошли в нужное им отделение милиции, разыскали там того молоденького лейтенанта по фамилии Морев. Он-то в свою очередь дал им телефон и адрес врача-криминалиста, делавшего вскрытие отставника-полковника. Позвонили, представились друзьями квартиранта Игоря Ивановича, хорошими знакомыми последнего. Сказали, что они пишут заявление в милицию по поводу странной смерти друга и что соавтором их заявления должен стать Игорь Иванович, да вот такая странная оказия с ним вышла, сам неожиданно умер, вместо того, чтобы прийти на похороны их друга, сам в ящик сыграл.

Врач, назвавший себя Петром, не принял их немного насмешливого фамильярного тона, тут же на полном серьёзе предложил встретиться, намекнул, что, разговор совсем не телефонный. И ещё, не надо его тревожить по месту работы, лучше подскочить сегодня на полчаса прямо к нему домой – «записывайте адрес».

Точно в назначенное время Алексей и Влад были Петра. Врач, симпатичный высокий худощавый мужчина, встретил их радушно в пустой квартире, поздоровался, предложил раздеться, провел в большую комнату.

– Специально выгнал на улицу детей, жена задерживается на дежурстве, чтобы никто не мешал, – он тщательно подбирал слова – Свидетели лишние в таком деле не нужны. Ни с вашей стороны, ни с моей стороны. Информация будет закрытой, посему на меня ссылаться не стоит. Вам же это повредит. Пусть официально расследуют дело в милиции на основании вашего заявления по поводу череды смертей. Впрочем, я уже сказал лишнее, если у вас включены диктофоны и магнитофоны…

– У меня лично нет диктофонов-магнитофонов, – жестко парировал Влад, – Алексей пусть сам говорит за себя. Даю честное слово, нет.

– У меня тоже нет записывающих устройств. – Сказал Ветров. – Давать честное слово или одного сказанного слова хватит? – Он выразительно глянул на врача. – Как, Петр? Или обыщете без сказанного честного слова?

– Верю… Зачем так сразу – обыщите… При обычно практикуемом вскрытии специалистами моего профиля просто констатируется факт смерти и её медицинские причины – инфаркт миокарда и прочее… Здесь же особый случай… Вряд ли отравление зафиксировали бы в обычном отделении больницы, я же напрямую связан с криминалистической лабораторией, хотя и не криминалист, между прочим… После меня, на основании моего заключения будут работать другие эксперты-криминалисты.

– В чем проблема вашего уклончивого ответа, – в лоб спросил Влад, – то вы написали заключение, то его завтра напишете…

– Неважно, написал ли я заключение об отравлении, или напишу его завтра… В моем праве придержать эти конфиденциальные сведения или дать им ход… В милиции тоже ведь свои правила, когда зажигать зеленый свет для расследования, когда включать красный сигнал светофора, когда желтый… Вы ведь вышли на меня не через начальника, а через рядового неопытного сотрудника Морева…

– Неужели высокое начальство верху, – усмехнулся со злым прищуром Влад, – намекнуло, что надо спустить дело на тормозах – всё шито-крыто, всё тип-топ, загнулся старичок от своей естественной смерти по возрасту?

– Не так, но по сути верно схвачено… Было бы целесообразно, чтобы не наводить тень на плетень, понимаете, на уважаемых людей то есть, дать обтекаемое заключение – возрастные изменения, стресс, случай неблагоприятный, спазм и закупорка сосудов… Вот о каком легком давлении идет речь, если можно вообще говорить о давлении и вмешательстве… Вот что я имел, когда говорил, дать или не дать ход…

– Уважаемые люди – это Кира Борисовна и Семен Борисович, – спросил взволнованно Ветров.

– Эти имена упоминались в контексте разговора, только боюсь, что здесь замешаны более крупные фигуры с умолчанием фамилий и должностей… Это совсем не заведующие отделениями поликлиники и больницы… Не мелкие рыбешки в мутном человеческом озере человеческих страстей и пороков, – акулы… Посему, опасно далеко заплывать…

– И давать ход заключению… – вставил лыко в строку Влад.

– Для очистки совести… Дам ход заключению… Не беспокойтесь напрасно, тем более факт отравления налицо… – Врач задумался в некотором оцепенении. – Только от вашего заявления гораздо больше зависит, чем от моего заключения…

– Почему же? – иронично спросил Ветров.

– Что мое заключение о смерти через отравление почти семидесятилетнего старика, пусть и здорового, как бык, к тому же собиравшегося на похороны своего молодого квартиранта…

– Вот здесь совсем горячо… Без вашего заключения наше заявление насчет синхронности смертей хозяина квартиры и квартиранта совсем ничто… У вас факты, у нас в голове мотивы преступления и подозрения… – Ветров подал руку врачу. – Спасибо, Петр, заранее спасибо…

– Не за что, мужики… Уложились даже в двадцать минут…

Уже отойдя на значительное расстояние от дома Петра, обсуждая многие детали совместного текста заявления в милицию с Владом, Алексей поделился частью своих сомнений, которыми давно и мучительно терзался: