Системный сбой (СИ)

Димка сбежал вниз по ступенькам подъезда. Остановился. Принялся беспокойно озираться по сторонам.

Город обволокла осень. Низкие тучи чертили по крышам домов. Макушка телевизионной вышки оказалась и вовсе дезинтегрированной. Двор укрылся жёлтой листвой. Деревья зябко ёжились, хотя ветра с утра не было. Задолбала противная морось, лезущая в глаза, оседающая липкой плёнкой на брусьях детского турника. Поскрипывали на ржавых петлях качели; на них-то Димка и обнаружил Гнуса.

Под ногами чавкало; среди осенней промозглости Гнус выглядел своим, являлся неотъемлемой частью пейзажа, как и двора, в который последнее время явно зачастил. Всему виной Женька, выбившая из федералов два пропуска в научный корпус лаборатории под Долгопрудным, куда они с шефом благополучно перебрались два месяца назад. Спасибо, Целтин подыграл, заявив, что у него репетиторство, а на поруках два лоботряса, которые, если вовремя не поставить на путь истинный, мать родную продадут, так что деваться некуда.

- Записал? – сплюнул Гнус, по традиции игнорируя протянутую в приветствии руку.

Димка кивнул.

- Тачка на ходу?

Гнус скривился.

- И чё сегодня талдычат?

- БАК запускают через месяц! – выпалил Димка, так что Гнус аж посторонился. – Как и предрекала Женька!

- Хм... Предрекала? – Гнус закурил, хотя было видно, что уже не лезет. – Она Ванга, что ли?

- Да какая разница, – отмахнулся Димка, показывая флэшку. – Факт-то налицо: что-то задумали наши друзья в Женеве, как пить дать! Надо бы побыстрее докатить, у них там точно времени на новости нет. Женька по телефону вчера сказала, аврал.

Два раза в неделю ребята катались на арендованной «десятке» в Долгопрудный со сводкой новостей. Целтин с Женей трудились на износ, свободного времени и впрямь не было, да и барьер федералы выстроили основательный – самая настоящая информационная блокада. Димка записывал видео, относящиеся к БАК, Гнус затаривался в магазине продуктами. Поначалу, естественно, шмонали на проходной, потом вроде как привыкли, хотя, возможно, Громов дал добро. Димке доводилось пару раз встречаться с суровым полковником ФСБ; тот молча кивал в знак приветствия и тут же делал вид, что никого не замечает, будто Димки с Гнусом нет и в помине, – монументальный был мужик, такой бы точно бате понравился. Ещё был ботаник Панфилов – непонятное латексное существо, впервые встретив которого, Димка подумал, что это и есть пришелец, замаскировавшийся под человеческую личину, особенно когда тот протянул руку и улыбнулся. Ей-богу, синтетик, хотя Гнус быстро подвёл черту под сомнениями – пидор и бессмысленно спорить.

В лаборатории приходилось изображать активную мыслительную деятельность, хотя Гнус не чурался читать под пристальными взорами камер видеонаблюдения эротическую мангу, при этом покуривая и бессовестно гыгыкая. Целтин с Женей на пару глупо улыбались – для них созерцание бестактности Гнуса было, своего рода, отдушиной, возможностью снять эмоциональное напряжение. Хотя отвлечься от насущного, что въелось в корку головного мозга похлеще серной кислоты, было не так-то просто.

Мати, Стил и Лобзик так же не выпали из обоймы. Первые двое, по мере занятости, мотались в бомбарь, завозя продукты и питьевую воду, – так приказала Женя, хотя Целтин и посчитал инициативу подопечной бесполезным занятием. Однако активно свою позицию не поддержал – раз ребятам интересно, пускай занимаются, лишь бы по подворотням с быдлом не шарились. Мати поначалу и сама скулила – душа требовала катакомб и тусовок, пока лето, – к осени, правда, остыла, да и Стил реально мозг пролечил: мол, мать, хорош в детство играть, пора взрослеть. Для Мати это был удар в спину, когда ей напоминали про нежный возраст. Пришлось собраться с силами и начать играть во взрослую, вместе с обожаемым Стилом.

Абсолютно бесполезного для общества Лобзика заслали в командировку под землю. Жрачку какую-никакую Стил с Мати ему таскали, а большего «хозяину катакомб» – как он сам себя прозвал – и не требовалось. Целтину с Женей, естественно, ничего не сказали, предвидя неминучую выволочку, ограничившись коротким и размытым: «на задании». Задание Лобзика сводилось к тому, чтобы патрулировать подземные коммуникации сооружения N, в поисках ответов на уже имеющиеся вопросы: возникает ли фантом и дальше, приводит ли кого-нибудь ещё, если да, куда именно ведёт и что показывает? Мало кто верил, что Лобзик относится к своему заданию ответственно, все его отчёты вполне могли оказаться фикцией. Не смотря на Димкины протесты, Мати стащила у предков снотворное и теперь, по устоявшейся традиции, Лобанов со Стилом на прощание сосали пиво, после которого, ничего не подозревающего Лобзика, ждали кошмарные сны – на это, по крайней мере, искренне надеялась злопамятная Мати.