Системный властелин (сборник)

– Вот видите, я сейчас отвалю, – я опять прилипнул к носу «сушки», – а вы прямо на землю ляпнетесь. Больно будет. Да не дергайте вы рычаг катапульты, поломать можете, а вас потом под суд за халатное отношение к оборудованию!

– Я не знаю, кто ты там, – устало, уже без всякой истерики произнес пилот, – но вот перед смертью я тебе скажу – мне приказ дали, я и выполняю. И пошел ты в пекло.

– Не надо патетики, товарищ майор! – Я не менял тона. – Пока я с вами, смерти вам не видать. И про приказы – не надо! Вы на то и человек, чтобы думать и не выполнять преступные приказы. Вон посмотрите – все ваши повернули назад! (Тут я лукавил, это мы их назад завернули и приказ отдали – домой.) А приказ вам был дан, чтобы уголовное преступление прикрыть. Вот и думайте, что такое хорошо и что такое плохо. А теперь, майор, смотри и удивляйся.

Я намертво прилип, обхватив руками самолет. Интересно, чем на самом деле я его обхватил? Беспорядочное кружение и падение прекратились, и самолет тихо с выключенными двигателями стал подниматься вверх, как цеппелин. Много выше облачного слоя, рявкнув, запустились оба двигателя, и истребитель, словно очухавшаяся после сачка рыба, рванулся в темноту.

– Слышь, служивый, ты начальству про тарелку особо не распространяйся – в психушку посадят, – съязвил я, заставляя самолет крутить «бочку».

– А пошел ты!!

Ну, я и пошел. Я спокойно смотрел, как спустя две минуты из-под крыла этого самолета тихо улетала ракета в направлении цели. Я еще проследил, чтобы не было никаких ошибок. Дом на Холмах должен быть разрушен от и до. Мы Мише новую хижину кума Тыквы отстроим. А мне нужна передышка.

Глава двадцать четвертая

Сегодня день финальных дебатов кандидатов в президенты. Даже сам нынешний должен участвовать в них. Несмотря на давешний взрыв на Холмах, объявленный как авария с газовым баллоном, не повлекшая за собой жертв, я все-таки получил приглашение на Крещатик, 21, – здание центрального телевидения. Замечу, что после того случая с Мишиной виллой было проведено множество всяких формальных предвыборных мероприятий. Мое отсутствие на них почему-то никого не удивляло. Да я особенно и не возражал, так было спокойней.

Дебаты шли по плану. На маловразумительные выпады оппонентов ныне действующий президент отвечал остроумно и с огоньком. Главный оппозиционер Жищенко не явился, послав вместо себя заместительницу Жужу Плетёнко. Та, как всегда, в спорах переходила на личности и говорила глупости. Тарашко уже два раза пыталась начать самосожжение, но поскольку камера оператора в этот момент отворачивалась от нее, дело до конца не доводила. Кандидаты-письменники почему-то пели дифирамбы нынешней власти и призывали ни в коем случае не объединяться с Германией в единое государство. Надо сказать, что Германия и не подозревала о такой перспективе.

И тут загремели невидимые фанфары. Как и раньше, включились все телеэкраны в стране. На них появилось изображение Крещатика, по которому двигался странный кортеж: впереди я на мотоцикле, а чуть позади, на телеге, запряженной ленивой кобылой, группа товарищей и коза Серафима. Сопровождал нас весь киевский клуб рокеров на раздолбанных «Днепрах», «Уралах» и тому подобных транспортных средствах. Идея устроить парад на Крещатике им понравилась сразу.

У входа в телецентр нас попыталась остановить охрана, однако только на мгновение – корочки кандидата действовали безотказно. Единственное возражение вызвала коза. Пришлось объяснять, что это официальный талисман и спонсор команды кандидата в президенты. А потом еще и рявкнуть прямо с неба – «Пропустить». И пропустили.

Разметая служителей, пытавшихся преградить нам путь, мы ворвались в студийный зал.

– Здравствуйте, извините за опоздание, пробки на улицах, – весело поприветствовал я присутствующих. И вы, господин президент, тоже здравствуйте, – обратился я лично к побелевшему как мел Петрову. – Вы, наверное, не ожидали меня увидеть?

– Почему не ожидал? Я даже очень расстраивался, что вас нету, – совладал с собой президент.

– Ну не надо лукавить! – ответил я. – Уважаемые телезрители. Я хотел бы объяснить, почему господин президент так изменился в лице, увидев меня. Вернее, я рассказывать не буду, а покажу вам кино.

Тотчас на экранах появились кадры короткого ролика, в котором излагалась вся история с расстрелом дома на Холмах. От разговора с Шакваидзе до залпа ракеты. Правда, никаких тарелок там не фигурировало, чтобы не было лишнего ажиотажа.

– Это очередные пленки Мукниченко! – заорал президент. – История повторяется! Это все подделка!

– Шо он тут нам позволяет? – вдруг вмешалась Тарашко. – Тут серьезные люди собрались! А он тут балаган устроил. И еще козу привел.