Системный властелин (сборник)

Он придавил пальцем клапан сверху. Тот, как взбесившись, отозвался яростной струей испаряющегося газа. С шипением, так похожим на преследующий нас звук, струя била вверх, пересыщая атмосферу кислородом и грозя взрывом.

– Глуши его! – заорал Аким. – Быстро!

Видя мою растерянность, он выхватил у меня из рук приспособу. Тефлоновый ключ-вилочку. Сам клапан был украшен сверху двумя углублениями – для специального ключа. Это позволяло избежать случайностей. Не крутить же его монеткой (откуда она тут?), а если крутить правильным ключом, то не сломаешь. Аким пытался вставить ключ рожками в эти углубления, однако ничего не выходило – струя отбрасывала его.

– Дай, – не выдержал я, – ты не сможешь!

Аким немедля передал ключ мне.

Я прижал плашмя ключ к клапану и постепенно приблизил рожки к углублениям. Струя газа ехидно ударила по кончику ключа… И тут произошло непонятное. В звуках свистящего по ключу газа я различил слабые, тоненькие голоса:

– Ишь, как старается, сейчас у него получится! Всегда хитер был!

Второй голос вторил:

– А спрашивается, зачем? Зачем суетится? Все и так понятно. Никуда им не деться.

Рожки ключа плотно вошли в страховочный болт. Струя газа затихла в пол-оборота.

– А что с тем дьюаром? Чего он сморщился? – Меня беспокоил другой сосуд.

– Я точно не знаю, но возможно, так предусмотрено. Чтобы пустые бочки места не занимали, – предположил Аким. – Утром, при связи, спросим. Думаю, эта ночь будет спокойной.

Отдышавшись от схватки с дьюаром, Аким ушел в наш кубрик, микроскопическое помещение для отдыха. Я умылся ароматической салфеткой и, одевшись в комбинезон для отдыха – белый, эластичный, тоже пошел в кубрик.

Аким склонился над журнальным столиком. Столик, по мысли конструкторов, должен был скрашивать наши вечера. Или еще что там. Крышка столика была прозрачная и накрывала небольшой аквариум. В нем резвилась дюжина разноцветных рыбок. Ярких и беззаботных. Сейчас Аким поднял крышку стола и рукой выгребал из аквариума рыбок. Выловив, он отпускал их прямо в чуждую им среду. Рыбки начинали резво плавать в воздухе. Одна, рванув было в мою сторону, резко развернулась. Легкая струя воздуха от ее хвоста тронула мою щеку.

– Ты что, – испугался я, – они погибнут!

– Неужели ты до сих пор не понял – ты вправе решать, куда им плыть. Где им плыть. Неужели ты не понял – только ты! Ведь ты принимал гораздо более важные решения, чем это! Или это были не твои решения? И тут хватит им кислорода.

Злобный, неестественный звук потряс станцию. Все двинулось вниз. Высоко в потолок улетели рыбки, оставшиеся в своей воздушной струе. Станция уходила под землю. Хоть и была она на Луне. Как завороженный, я смотрел на вздымающийся горизонт, на грунт, поднимающийся от нижнего среза иллюминаторов к верхнему. Каждая песчинка скрежетала по ситаллу иллюминаторов. Каждая – своим, гнусным звуком. Холодный страх сковал мышцы спины в ожидании разрыва оболочки станции. Почти так маленький ребенок ждет хлопка воздушного шарика, когда его надувает отец.

– Аким, уходим отсюда, в соседний отсек! Быстрее! – заорал я.

– Ты, наверное, хочешь умереть помучившись? – спокойно спросил Аким. – Неужели непонятно, что если лопнет обшивка, то никто нам не поможет? Не суетись. Сядь.

Я не смог последовать его совету. Выскочив в соседний отсек, я только там понял, что он тоже был внешний и в иллюминаторах его будет тот же серый, с коричневым отливом грунт, уже поглотивший нас под завязку.

В иллюминаторы пробивался нежный свет. Видно было, что в маленьком, огороженном плетнем дворе валялся кузов старого «Москвича», проржавевшего во многих местах и совсем уже непригодного. В остальном, дворик был чист и подметен. Метла стояла в углу. Я рванулся в кубрик. Там никого не было. Резкие, железом по железу, удары заполнили станцию. Главный шлюз был распахнут. Мужик в ватнике лупил кувалдой по подвеске шлюзовой двери. Ничуть не обращая на меня внимания. За дверью была видна проселочная дорога. По гальке, подпрыгивая, как пустая коробка из-под обуви, несся задрипанный вездеходик. Лихо тормознув у шлюза, он выпустил наружу приземистого начальника. В синем халате, пыжиковой шапке и с мохеровым шарфом вокруг рудиментарной шеи.

– Аккуратно рубай, всю жестянку попортишь! – яростно заорал он на мужика с кувалдой. – Мы жестянку эту на плуги пустим.

– Здравствуйте. – Начальник протянул мне плотную ладонь, глядя при этом в сторону. Потом он понесся давать новые указания, ничуть не заботясь о выполнении первых.

Я вернулся на станцию. Повсюду чувствовалась деловая разруха. В кубрике женщина, вида школьной технички, споро подметала скукожившихся рыбок с пола. Задний шлюз тоже был распахнут. Непонятным образом он переходил в длинную веранду. На ней стоял Аким, нежно обнимая мужчину одних с ним лет.

– Стамин, знакомься! Это мой отец! – Отец Акима пожал мою руку. Было видно, что ни о чем, кроме своего сына, он не думал. Да и Акиму тоже было не до меня. Они стояли друг напротив друга и разговаривали. Без слов.