Sit, Stay, Feel (ЛП)

Возможно, название ссылается на пословицу “He that lies down with dogs must rise up with fleas”. Что значит “С собакой ляжешь, с блохами встанешь” или же “С кем поведёшься, от того и наберёшься”.

========== 0.3. Doggie Bag ==========

Действия происходят незадолго до эпилога.

Эмма присела, опираясь на локоть и глядя на Киллиана так, будто он чокнулся.

— Серьёзно? Хочешь сходить поесть суши? — произнесла она, нескрытые скептицизм и веселье в равной степени смешались в её тоне.

Они лежали на кровати после долго рабочего дня и занятий по тренировке собак, когда Киллиан предложил, чем им занятия на свою годовщину в один год.

Когда он ещё давно признался в причине, по которой ему было плохо в первый раз, когда они встретились, она скривилась (скорее из-за его плохого суждения, чем из-за выбора обеда), так что он не был удивлён, что у неё были сомнения по поводу выбора суши для празднования даты. Но всё же он решил, что года было достаточно, чтобы его мозг перестал ассоциировать суши с непредвиденным времяпровождением с туалетом.

— Ага. Думаю, это подходяще, не считаешь, любимая? — сказал он, подмигивая и расплываясь в широкой улыбке от своего чувства юмора.

Эмма фыркнула.

— Скорее рискованно. Ты уже взял на завтра выходной на всякий случай? — рассмеялась она, косо глядя на Киллиана.

— Нет необходимости. Говорил же уже, это была просто отвратительная ошибка.

— Отвратительная — не то слово, — на выдохе пробормотала Эмма.

— В этот раз, — продолжил Киллиан, притворяясь, что не слышал дополнение Эмма, и смахивая прядь её волос, щекочущую его оголённое плечо, — мы пойдём в ресторан, где мой любимый повар приготовит всё прямо на наших глазах. Я полностью уверен, что всё пройдёт хорошо.

Эмма покачала головой и быстро чмокнула Киллиана в щёку, прежде чем снова откинуться назад.

— Если это то, куда ты хочешь отвести меня на нашу годовщину, то ладно. Просто знай, что я думаю, что ты странный. И я не буду поглаживать тебя по спине, если потом ты пожалеешь. Ты сам за себя.

— Принято, — произнёс он с кивком.

Он повернулся на бок и прошептал ей на ухо:

— И просто и ты знай, я считаю, что ты прекрасна.

Он закрепил свой комплимент затяжным поцелуем.

— Как ты мне и говорил. Каждый день, — подшутила она, нисколько не протестуя против того, чтобы слышать от него это снова.

Двумя ночами позже они вдоволь поиграли с Гейл, прежде чем накормить её, а самим покинуть дом, игнорируя её грустные глаза от того, что её оставляли одну. Киллиан знал, что Гейл будет спать независимо от того, как сильно утомить её заранее, но ему всё равно нравилось быть уверенным, что она хорошенько набегалась, прежде чем останется одна на долгое время. Он и так ненавидел, что они были разделены в течение дня, так что он всегда уделял время для неё, если знал, что собирается куда-то после работы. Впрочем, Гейл ещё не долго будет одна. В ближайшие дни они возьмут нового щенка, и тогда будут дома чаще, пока “новый ребёнок”, как любила называть её Эмма, не подрастёт.

Киллиан припарковал джип на последнем свободном месте у его любимого ресторана японской кухни, Моритомо. Зная, что сегодня там будет много народа (прошлой ночью начался ежегодный летний музыкальный фестиваль, что притянуло множество туристов), он сделал бронь на семь часов, просто для уверенности, что они не упустят шанс отметить свою важную дату. Японский ресторан был разделён на две комнаты (одна для хибати и другая - для всего остального), и обычно он был многолюден и без туристов. Главная зала с красным ковром, стенами цвета пергамента и тёмными деревянными столами окружала главную достопримечательность этого места: длинный суши-бар, обслуживаемый шеф-поваром и двумя помощниками. Прежде чем удочерить Гейл, Киллиан проводил множество послеработних вечеров, сидя за стойкой, пробуя разные виды суши, всё больше отдавая предпочтение кранч роллам и сашими, и попивая саке или Morimoto’s Soba Ale. Он скучал по этому месту, и то, что Эмма, как оказалось, тоже любила японскую кухню, стало для него облегчением.

Учитывая количество занятых столов, в зале было относительно спокойно и тихо, для разговоров люди были слишком заняты наслаждением не только обильным количеством суши, но так же и удоном, тэмпурой, тэрияки. Обслуживающий персонал суетился с изяществом и грацией танцевальной труппы на своём пятисотом выступлении, и Киллиан осмотрел помещение, пока они ждали, пока освободится их столик. В ресторане было три приватные комнаты размером с очень большой киоск, в которых были низкие столы, под которыми было углубление для ног, а ботинки аккуратно размещались на ступеньке снаружи, как было принято при входе в японский дом.

Должно быть, Эмма тоже их заметила, потому что она спросила:

— Мы занимаем одну из этих комнатушек?

— Увы, нет. Боюсь, соблазн зашториться и забаррикадироваться там, чтобы оторваться с тобой - громко и активно - возмущая других посетителей был слишком высок, так что я взял обычный стол, — признался Киллиан, грустно качнув головой.

— Может, в другой раз, — поиграла бровями Эмма.