Ситка

Все эти годы двое друзей иногда переписывались, сообщая друг другу о своих делах. Успехи Роба Уокера впечатляли. После того, как закончился его срок в сенате, он возвратился к адвокатской практике, однако оставался влиятельным лицом в политических кругах.

Жан Лабарж знал, что его собственные интересы к Русской Америке, чисто коммерческие, и интересы Уокера к ней различны. Для Жана торговля аляскинской пушниной была источником богатства, и если полуостров будет открыт для американцев, его возможности возрастут многократно. Он уже знал о золоте, но сколько еще богатств скрывает эта холодная земля, можно было только догадываться.

Роб Уокер думал об Аляске с точки зрения их юношеских мечтаний, как еще одном территориальном приобретении, подобном покупке Луизианы у французов. Интересы Жана Лабаржа были проще и более сиюминутные: Аляска означала для него деньги и приключения. Этого для Жана было достаточно.

Теперь, после стольких лет планирования, похоже, он получит доступ к северным краям. Если Ротчев купит у него пшеницу, он или сам доставит ее в Ситку, иначе она так и останется у него на ферме. Он выращивал зерно как раз для такого случая. Естественно, он не сомневался, что сможет сбыть ее на внутреннем рынке, но его интересы лежали на севере, а груз пшеницы - это верный пропуск в Ситку.

Это был его шанс, и ошибок быть не должно. Через три или даже два месяца груз мехов в Сан Франциско принесет дополнительную прибыль, но нужно быть осторожным... Барон Зинновий наверняка не будет спускать с него глаз. Тем не менее, в северных туманах или лабиринте каналов может случиться многое. Он должен выбрать лучшие места для быстрой покупки мехов, скользнуть в россыпь прибрежных островов, выскользнуть оттуда, а затем бежать. Полный вперед на юг и...

Он встал и начал расхаживать по комнате, размышляя над тоннажем груза, вооружении, товарах для обмена с индейцами.

Его мысли вернулись к Елене. Он вспомнил серые глаза, темные, зачесанные назад волосы, спокойное достоинство и ее красоту... он дурак, что тратит время на такие мысли. Она принадлежала другому человеку. Она племянница царя! И все же он думал о ней, и вряд ли перестанет думать, потому что, вдруг понял Жан, он полюбил ее.

На лестнице перед его дверью раздались легкие шаги. Жан опустил руку на револьвер, с которым никогда не расставался, и стал ждать. Громилы из Сидней-тауна вламывались не в один дом, грабя и убивая себе на потеху. За дверью послышался скрип, затем тихий стук. Левой рукой Жан открыл дверь. Это был Барни Коль.

Он широко улыбался.

- По-моему, она наша! Я купил нам!

Глава 8

Граф Александр Ротчев аккуратно сложил газету "Альта Калифорниен" и опустил ее на стол рядом с тарелкой. Он был высоким пожилым человеком с точеными чертами лица, седеющими волосами и эспаньолкой. Он задумчиво посмотрел на свою жену. Елена, обратил он внимание, была сегодня утром необычайно спокойна.

Более того, она встала раньше, чем обычно. Она казалась моложе и свежее. Волосы ее были затянуты красивой лентой, и Ротчев рассеянно спросил себя, как она будет выглядеть с взлохмаченными волосами, и решил, что она будет еще очаровательнее. Если бы только он был на несколько лет моложе...

Граф вздохнул. К сожалению, некоторые вещи не подвластны достоинству стареющего дипломата, придворного и личного посланника царя. А жаль.

Он улыбнулся, вспомнив, что какой-то философ, он не мог вспомнить его имя, сказал, что ни один мудрый человек не захочет стать моложе. Человек, сделавший это замечание, явно не видел Елену утром, сразу после ванны. А этим утром ее глаза сияли, на щеках играл румянец. Румянец, заставляющий задуматься.

Что бы ни отняли годы у графа Ротчева, они не смогли отнять знание женщин. Он женился поздно, его женитьба , скорее, подчинялась целесообразности, соединив две влиятельные фамилии в еще более влиятельный союз. Семейная жизнь пошла ему на пользу, а их брак оказался удачным сверх всяких ожиданий, и этим он обязан был Елене.

Благодаря ей граф Ротчев получил спутника жизни, прекрасно ухоженный дом, познал нежность. Она проявила тонкое понимание его проблем, подходя к совместной жизни с такой зрелостью суждений, какая была бы удивительна в женщине ее возраста для любого другого человека, кроме Ротчева. Граф, хотя это был его первый брак, удачно пережил бесчисленное количество менее формальных связей и с тех пор кое-чему научился. Он знал, что не только годы делают женщину практичной и не только опыт - мудрой. Дураку годы приносят лишь старость, но не мудрость.