Ситка

Развернувшись, он рванулся в темноту. Как ему удалось найти дорогу в лабиринте домов, для него осталось загадкой, но неожиданно для себя он снова оказался на Холме и, когда вошел в дверь, увидел, что граф Ротчев лежит на ковре, а из раны на боку течет кровь. Елена стояла возле него на коленях, в комнате суетились двое слуг.

Жан бросился к ним. Он был знаком с ранами не по наслышке, и теперь работал быстро. Остановив кровь и послав одного из слуг за врачом, он встал.

Дверь в покои Зинновия открылась, и вышел барон, глядя на раненого. Лицо его было бесстрастным, тем не менее в глазах сверкал огонек удовлетворения.

- Кажется, вы потеряли пассажира, капитан. Он может поправиться, но это потебует времени... долгого времени. - Он взглянул на Елену, потом на Жана. - А пока вы должны остаться здесь.

- Вы его застрели! Вы! - Лицо Елены побелело, глаза казались огромными. - Я добьюсь того, что вас за это расстреляют! Вы!.. Вы!..

- Естественно, у вас истерика, - Зинновий подтянулся. - И конечно, я отбрасываю обвинения. Несомненно, стрелял какой-нибудь индеец колюш, принявший графа за меня.- Он снова улыбнулся. - Я прощаю вас, княгиня, и уверяю, что будет сделано все возможное, повторяю, все возможное, чтобы граф выздоровел как можно скорее. Конечно, - он задумчиво поджал губы, - на это могут протребоваться месяцы и месяцы.

Повернувшись к Жану, он добавил:

- И конечно, Лабарж, нам не нужна здесь ваша шхуна. Совсем не нужна. Вы можете оставаться в Ситке до полуночи следующего дня. Если вы будете находиться в русских территориальных водах в течение четырех суток, я потоплю вас.

Когда он отошел, Ротчев открыл глаза. Граф бросил быстрый взгляд на Зинновия, чтобы убедиться, что тот не слышит, и прошептал:

- Берите ее и бегите. - Глаза его лихорадочно сверкали. - Отвезите ее к царю, моему другу. Я не могу идти... а он не станет слушать никого другого. Вы должны взять ее, капитан... и должны бежать как можно быстрее... прежде чем они поймут.

- Но!..

Протест Елены не был услышан. Голос графа стал тверже, глаза яснее.

- Твои вещи уже на борту шхуны, также как и мои. Идите, быстро!

- Оставить тебя? - запротестовала она. - Оставить тебя раненым? Возможно...

- Возможно, умирающим? Нет, я не умру, но если ты не уедешь, могут убить нас обоих. Мы знаем, что он готов на все... потому что это Поль. Я не смогу этого доказать, но это был он. Если ты убежишь, я буду в безопасности. Если останешься здесь... Если ты окажешься в столице, в безопасности рядом с царем... тогда он не осмелится ничего сделать из-за страха наказания. Ты - единственный шанс на наше спасение.

- Он прав, - сказал ей Жан. - И если мы отправляемя, то только сейчас, пока не догадался Зинновий.

Он провел ее, все еще слабо протестующую, к двери. Вдруг она повеонулась, подбежала к Ротчеву и упала рядом с ним на колени. Секунду она стояла так, затем поднялась и быстро направилась к двери. Когда они, торопясь, вышли на террасу, ко входу в замок подъехали слуга с доктором. Не теряя времени, Жан отвел Елену на тропинку, по которой уже дважды пробирася этой ночью.

Коль помог ей взойти на борт и прошептал Жану:

- Зинновий на "Лене". Что бы это могло означать?

- Груз в порту?

- В порту. А мы приняли на борт пушнину. Последний лихтер отошел час назад.

- Хорошо. Если только нам удастся погрузиться и выйти в открытое море. Как можно тише.

Его рукава коснулся Бен Турк.

- У нас соседи, капитан. Посмотри!

Паруса "Лены" на мгновение стали белыми на фоне ночи в тот момент, как от них отразился береговой свет. Зинновий выводил патрульный корабль в море, и не нужно было быть ясновидящим, чтобы догадаться о причине. Темная вода поглотит все улики того, что произошло с "Сасквиханной"; здесь, в гавани было слишком много свидетелей. Зинновий, несомненно, собирался потопить "Сасквиханну" и таким образом раз и навсегда покончить с проблемой, которую представлял для него Лабарж. Однако он не догадывался, что они отплывают так рано и что Елена находится на борту.

На склонах гор шевелился ветер, а по широкому небу проплывали облака. Причальные огни напоминали золотые кинжалы, направленные в темную воду. Сторожевое судно направилось по Среднему проливу между Поворотом и островом Каткен, однако полночь наступила совсем недавно, а шхуна уже двигалась.

- Он может сидеть и ждать, пока мы не появимся, - с несчастным выражением лица сказал Коль, - а когда выйдем в море и окажемся достаточно далеко от города чтобы там не услышали орудийные выстрелы, он нас потопит.

Жан Лабарж пока не думал о Зинновии: всему свое время. Сейчас он думал о канале, ведущем к северу, мимо индейских поселений и Ченнел Роке, где "Сасквиханна" стояла на якоре в свой первый рейс. Один из неуклюжих русских кораблей, лежащих в гавани, перекрыл этот путь. Зинновий спланировал хитро, должно быть, заранее: он перекрыл все выходы из гавани, за исключением того, через который ушла "Лена".

- Продолжай двигаться, - сказал он Колю. - Держи курс на выход мимо Алеутских островов, а затем, в последнюю минуту направлялйся в тот выход мимо русского корабля.