Ситка

Домишки крестьян походили друг на друга своей унылостью, и были бы вовсе неразличимы, если бы не цветы в окнах. В деревнях редко встречались деревья или трава, но в окнах они видели герань, олеандры, чайные розы и фуксии.

Затем подошла ночь, когда они ночевали в двухэтажном кирпичном доме у реки, вывеска которого гласила: "Комнаты для проезжающих". Лабаржа разбудила на рассвете чья-то рука на плече, он проснулся и увидел склонившееся над ним тонкое, мертвенно-бледное лицо совершенно незнакомого человека. Лабарж быстро приподнялся, и человек отступил. Жан оглянулся на дверь смежной комнаты, где спала Елена.

- Все в порядке, - сказал человек. - Знаешь, приятель, я ничего не тронул, а что касается сударыни, то я никогда не беспокою женщин. Все что угодно, только не это, друг.

- Что вы здесь делаете? Как вы сюда попали?

Незнакомый парень стоял, усмехаясь, широко расставив ноги. Его нос походил на огромный клюв, морщинистая шея была, как у стервятника, а маленькие голубые глаза искрились циничным юмором.

- Ты спрашиваешь, как я сюда попал? Через дверь, приятель, через эту самую дверь. Замки? У меня, знаешь, нет для них времени, а желания стучаться в твою комнату в такой час не имею. Дураки, знаешь, могут выглянуть, и чего доброго, начать думать.

- Что вы хотите?

- Вот это по мне. Мне нравятся люди, которые сразу переходят к делу. Но штука не в том, что я хочу, а в том, что вам требуется. Полиция, приятель. Она охотится за вами. За тобой, за сударыней и за моряком, что с вами едет.

- За моряком?

- Точно... я сразу его приметил. Ты тоже выходил в море, приятель. Я и сам не новичок на корабле, провел семь лет на борту шхуны, приписанной к Ливерпулю. Там и выучил английский. Но на твоем месте, я бы встал.

Жан вскочил с постели и быстро оделся. Он не имел понятия, кем был этот человек, однако предупреждение было предупреждением, а то, что полиция искала его, было более, чем вероятным.

- В чем дело? - спросил Лабарж. - Почему вы думаете, что меня ищет полиция?

- Так уж получилось, приятель. Я не люблю полицию, чтоб им провалиться. Время от времени она доставляла мне неприятности, поэтому когда я вижу человека в черном пальто, вижу широкие челюсти и узкий череп, я говорю себе: "Это полицейский". И начинаю прислушиваться к тому, что он говорит. А он расспрашивает, ищет людей, описание которых один к одному схожи с вашими. Я видел, как вы приехали, знаю, где остановились, ну и подумал, что вам с сударыней будет интересно об этом узнать, поэтому и пришел.

- Где сейчас этот полицейский?

- Ест. Ест больше, чем съел я за последние несколько недель, набивает свое жирное брюхо в городе, и когда закончит, попьет чайку и поковыряет в зубах, то отправится за вами.

- Нам понадобятся лошади для нашего тарантаса.

- Вас перехватят на дороге, приятель. Оставьте свою повозку здесь. Лодка лучше, и я уже договорился за вас с одним человеком. У него баржа, он оставит нам местечко.

- Нам?

- Послушай, приятель, здесь нет ничего, о чем бы я пожалел, и мне тоже лучше убраться отсюда поживее. С наличными мне бы это удалось, а если я поплыву вместе с вами, то мог бы и помочь. - Он подмигнул. - Я из тех, кто верит, что с людьми, которые помогают господам, не случится ничего худого.

Жан неторопливо и тщательно проверил револьверы. В его планы не входило быть захваченным полицией. Он заткнул за пояс оружие.

Человек с большим носом и искрящимися глазами взглянул на револьверы, затем на Жана Лабаржа. Он вдруг подумал, что не хотел бы смотреть в дула этих револьверов, которые находятся в этих руках.

- Вы говорите "господам"?

- Думаешь, я не заметил твою спутницу? И, если позволено будет сказать, ее изысканную красоту...

В дверь вошла Елена, одетая для путешествия. Она выглядела веселой и взволнованной.

- Благодарю вас за прекрасные слова!

Головорез поклонился, глаза его засверкали.

- Я всего лишь сказал, что вы госпожа, а что касается вас, сударь, каждый может видеть, что вы джентльмен. - Он наклонил голову в сторону Жана. - И, может быть, даже солдат, но боец в любом случае. Можете мне поверить, я знаю, что говорю.

Когда в комнату вошел Бойар, Лабарж торопливо объяснил ситуацию, и незнакомец вывел их через черный ход, через двор и провел в один из сараев, которые окружали дом. Там он отодвинул доску в стене, и они очутились в переулке, заканчивающимся в поле, за которым текла река. Шагая по скрытой за деревьями тропинке, они подошли к реке и поднялись на баржу.

Сидящий на швартовой тумбе человек встал, выбил трубку и тоже поднялся на борт. Он отчалил, в то время как какой-то краснолицый парень затащил доску, служившую трапом.

- Я бы на вашем месте спустился вниз, - сказал он Лабаржу. - Вы слишком хорошо одеты, чтобы сойти за людей, плавающих на баржах.

Каюта была тесной, но чистой, там стоял разведенный самовар. Когда они выплыли на середину реки, вошел их новый спутник и стал готовить чай.