Сицилианская защита. 1940–1941

– 1-ая? Она же вроде южнее была, в районе Эльзаса.

– Да, – кивнул (????), – однако по данным Генштаба две недели назад ее отвели в тыл, а дальше наша разведка ее потеряла.

– Бардак, – скривился министр, – армию потеряли, как они хер свой в штанах не теряют.

– На южном фланге прорыва оборону держат 1-ая североафриканская и 6-ая колониальная дивизии. Постепенно отходят с боями южнее, загибая фланг, чтобы не допустить окружения. Севернее то же самое делают британцы.

Немецкое наступление не стало для французского командования неожиданностью. Рылись окопы, закладывались мины, тянулась колючая проволока. В целом даже место основного удара удалось предугадать. Немцев подвел шаблон: еще с прошлой войны «боши» очень любили бить в стык секторов ответственности, что часто, нужно признать, приносило им существенные дивиденды. Однако на этот раз чего-то похожего и ждали.

Чего не ждали, так это неожиданной мощи и стремительности немецкого наступления. Всего за несколько часов немцам удалось взломать французскую оборону и, оседлав шоссе, идущее на Филиппвиль, ввести в прорыв подвижные соединения 9 танковой дивизии.

Неожиданно для французов ожесточенно дрались истребители люфтваффе. Получив взбучку от Гитлера за большие потери и низкую эффективность немецкой авиации, толстый Геринг запустил в своем ведомстве волну нагоняевв. Последовавшие за этим точечные репрессии в виде понижения и отставки нескольких особо «отличившихся» командиров авиаполков способствовали повышению дисциплины и боевой устойчивости немецких асов, до того норовивших покинуть поле боя при угрозе быть сбитым, даже в ущерб выполнению задания.

Привыкшие к таким осторожным действиям, когда численное преимущество почти всегда гарантировало им отступление вражеских машин, французские и английские летчики не были готовы к изменению рисунка воздушных схваток. Теперь же немцы дрались как черти, не считаясь с потерями и без оглядки на соотношение сил. Тем более что и соотношение это было на стороне люфтваффе. Большое наступление, которое по задумке ОКХ должно было, наконец, переломить ход компании и, если повезет, закончиться под стенами Парижа, прикрывали с воздуха сразу два воздушных флота – 2й и 3й.

За первый день наступления передовые части 9 танковой продвинулись с боями в глубину чужой территории почти на десять километров, выйдя к вечеру на окраину городка Филиппвиль. Единственное, что в этот день не давало развить полную скорость немецкому наступлению – французская тяжелая артиллерия, то и дело совершавшая результативные артналеты на шоссе. Впрочем, артиллерия эта, не имея прикрытия с воздуха, была достаточно быстро обнаружена и приведена к молчанию.

– Огонь, – командир орудия, уже дважды легко контуженный за этот длинный день, крикнул наводчику и продублировал команду хлопком по плечу. Противотанковая 47-миллиметровка изрыгнула огонь и сплюнула обратно стреляную гильзу. – Сворачиваемся, быстро, быстро, шевелитесь, сучьи дети.

Четыре выстрела подряд с одной позиции – тот максимум, который мог себе позволить опытный артиллерист. Те, кто думали иначе и пренебрегали сменами позиций, уже отправились на встречу с богами.

Действия, не одну сотню раз отработанный на тренировках и доведенный до автоматизма уже на войне: сложить станины (благо модель орудия старая с более легким лафетом), схватить зарядные ящики, прочие необходимые в пушкарском ремесле вещи и на рысях рвануть к загодя подготовленному и замаскированному окопу.

На поле, просматривающемся с замаскированной позиции, чадило с десяток немецких танков. Не сумев опрокинуть французский заслон сходу, и не имея возможности махнуть на важный перекресток дорого рукой, вермахт принялся методично выдавливать французские войска с занимаемых позиций. За полдня от пехотной дивизии остались одни ошметки и к вечеру в строю остался едва каждый третий. Еще хуже дела обстояли с противотанковыми средствами. Потеряв большую часть 47-миллиметровок в начале боя, последние три орудия берегли как зеницу ока, понимая, что без них пехоту беспрепятственно намотают на гусеницы.

По голове бесконечно ходили лаптежники, не стесняясь сбрасывать бомбы на минимальное движение внизу. С зенитными средствами во французских пехотных дивизиях было еще хуже, чем с противотанковыми, поэтому так перестреляли бы с воздуха жидкий французский заслон, если бы после обеда не появились неожиданно истребители с красно-бело-синими кругами на крыльях и не прикрыли бы забившуюся по щелям пехоту.

К вечеру непрекращающиеся атаки немцев начали утихать, а за три часа до заката прекратились окончательно. Под покровом тьмы, не полный полк – все, что осталось от 22-пехотной дивизии – дождавшись приказа, покинул обильно политые своей и чужой кровью позиции и был отведен в тыл на переформирование. Его место заняли подошедшие из тыла свежие части и принялись укреплять доставшуюся им в наследство линию обороны. Ведь на следующий день атаки немцев начнутся опять.

Глава 9

Кельн, Германия 18 августа 1940 года