Сицилиец (СИ)

— Хорошо. Подними руки. Поднимай, руки, блядь! Так. Теперь сделай шаг в сторону. Так, бля, замри.

Он выскальзывает из машины следом за мной, прячась за дверью, приседает на корточки и вынимает из руки убитого водителя пистолет, потом встаёт в полный рост и приставляет пистолет мне к виску.

— Всё, молодец. Ты молодец, всё правильно сделала. Теперь очень медленно отходим назад, прижимайся к машине. Идём, над, за багажник, а потом переберёмся к подбитой тачке, спрячемся за огонь и дым. Не бойся, прорвёмся, над.

Ветер несёт огонь и черную завесу дыма прямо на нас. Дуло пистолета больно толкается в висок, левая рука Андрея сжимает мою шею. Он тянет меня к обочине, хочет увести с автострады и, если его план сработает, мне, скорее всего, придётся лететь в Москву. Значит… Ну… Давай, Лиза… Адреналин доводит сердце до невообразимой частоты. Бум-бум-бум-бум-бум-бум-бум-бум! Стучит, колотит сердце… Сейчас… сейчас… вот сейчас!

На мгновенье, на сотую долю секунды пальцы на моей шее чуть ослабляют хватку, и я тут же делаю рывок, бросок пантеры. Я устремляюсь в дым, запинаюсь за что-то на дороге и обрушиваюсь вниз, слыша в тот же самый момент несколько выстрелов. И тут из огня, гари и клубов дыма вырастает фигура Марко. Он сжимает автомат и идёт туда, откуда я прибежала.

— Лежи не поднимайся! — бросает он.

Раздаётся ещё один выстрел, Марко дёргается, возникает короткая пауза, замешательство, но почти сразу он нажимает на курок, посылая смертоносный свинцовый рой в сторону Андрея. До меня доносится приглушенный вскрик. А ещё через несколько мгновений я слышу голос Николы:

— Всё чисто! Он готов!

Марко опускает автомат и бросается ко мне.

— Лиза, ты цела?

— Да.

Я поднимаюсь на ноги и оказываюсь прямо перед ним. Его левая рука вся в крови.

— Ты ранен!

— Ничего-ничего. Это пустяки.

Он прижимает меня к себе, и мы стоим, обнявшись посреди огня и дыма. Я не плачу, не трясусь от рыданий, моя голова лежит на его груди, и я прижимаю его к себе изо всех сил. Он гладит меня по волосам и по плечам, а я вдыхаю его крепкий опьяняющий аромат.

Порыв ветра рассеивает дым и делает видимым Николу и ещё одного неизвестного мне человека. У Николы в руках гранатомёт, а у второго снайперская винтовка. Они подбегают со стороны, откуда мы приехали.

— Уходим! Быстро! Погнали! — выкрикивает Никола.

Мы проходим вперёд и видим несколько машин и вооружённых людей.

— Это наши, всё нормально.

Пожилой человек в соломенной шляпе машет рукой:

— Давай скорее, Никола, надо спешить. Всё в порядке?

— Да, дядя, все хорошо. Это Лиза.

— Рад видеть, Лиза, живой и здоровой. Всё, быстро в машину.

Мы забираемся на заднее сиденье и тут же отъезжаем.

— Куда мы едем?

— Домой. Больше ничего плохого не случится.

36. Навсегда

— Нет, пап, это не та дорога, ты свернул к кантине.

— Ну да, вон и указатель, всё правильно…

— А он сказал, что от этого поворота ещё пару километров прямо, а потом свернуть на узкую грунтовую дорогу и там должен быть старый железнодорожный переезд.

— Ах да, точно. Вылетело из головы. Сейчас развернусь.

Мы едем к Марко домой. Вечереет, скоро опустятся сумерки и станет темно. Мы неспешно катим по горячему асфальту, окна открыты и сладкий вечерний ветер треплет волосы и ласкает лицо. Я спала почти целый день, приходя в себя после последних событий. Голова пустая, мысли не задерживаются, блуждают и, о чём бы я ни начинала думать, возвращаются к Марко. Вот он выходит из огня и дыма, прижимает меня к себе, несётся на серебряном коне, срывает юбку, вот он целует, ласкает меня… Я прикусываю губу и подставляю лицо тёплым потокам воздуха…

— Будет паста с ракушками. Ты как, проголодалась?

— Не знаю… Не особо, если честно. Может нам всё-таки уехать с Сицилии? Точно думаешь, что Коррадо оставит нас в покое?

Я говорю это, но отчётливо понимаю, что никуда уже отсюда не уеду. Я не знаю, что будет с нами сегодня или завтра, но ясно осознаю, что мне нужен Марко и неважно, что было раньше и даже, что будет потом. Просто он мне необходим и с этим ничего невозможно сделать.

— Куда поедем? В Крым, в Краснодарский край? Там уже все раскуплено сильными мира сего, включая, кстати, Сухих.

— Давай в Шампань…

— В Шампань? — он дружелюбно посмеивается, — таких деньжищ у меня точно нет. Ну и ведь Джинаро сказал, что всё решил, что всё в порядке… Я ему доверяю…

— Ну да, ты говорил…

Мы съезжаем на узкую дорогу, густо заросшую с двух сторон орешником и через несколько минут упираемся в большие узорчатые ворота, влево и вправо от которых тянется высокая каменная стена. Отец подходит к воротам и жмёт кнопку интеркома. Створки медленно раскрываются.

Проехав через фруктовую рощу, мы попадаем на большую лужайку и подъезжаем к внушительному дому из белого камня.

— Ого! Впечатляет, да? Настоящий дворец!