Сицилия. Сладкий мед, горькие лимоны

Мэтью Форт Сицилия: сладкий мед, горькие лимоны

Пролог Делая глубокий вдох

Меня окружала темнота, и я скорее ощущал, нежели видел присутствие чего-то огромного и усыпляющего. Теплый воздух был напоен сладостью карамели, приправленной ароматами абрикосов, кардамона и гвоздики. Сверху падал мягкий свет, придавая легкий янтарный блеск botti, потемневшим от времени гигантским бочкам, и два моих роста и соответствующего диаметра, которые стояли вдоль стен комнаты. Пространство в центре было заполнено емкостями меньшего размера, светлыми бочонками из французского и славонского дуба, источающего аромат ванили. Внутри и тех, и других в течение многих лет протекали удивительные алхимические преобразования — виноградный сок превращался в марсалу.

Доменико Баффа откупорил бутылку своей фирменной «Верджине» десятилетней выдержки, приготовленной исключительно из винограда сорта Грияло, и щедро наполнил бокал размером с аквариум для золотой рыбки. В полумраке стал виден мерцающий цвет напитка — желтый, как лютик, густой и насыщенный. Я понюхал вино и почувствовал смесь восхитительных оттенков душистого горошка, ракитника, персика и ириски со следами трубочного табака. Казалось, нет никакой необходимости пить эту жидкость. Впрочем, было бы жалко упустить такую возможность. Высунув нос из бокала, Доменико Баффа посмотрел на меня.

— Великолепно. Дивный букет, — сказал я и сделал маленький глоток.

Марсала обволокла мой язык деликатно и нежно, как шелковый шарф, оставляя поразительное сочетание разнообразных вкусов, включая легкую сладость. И я сразу же вспомнил свою первую поездку на Сицилию.

— Превосходно! — Мои слова относились и к тому давнему времени.

Впервые я приехал на Сицилию в 1973 году вместе со своим младшим братом Томом. Мне было тогда двадцать шесть, ему — двадцать два. Решив провести часть лета, путешествуя вдоль побережья острова, мы думали, что наши дни будут освещены солнцем, наполнены дарами моря и заняты плаванием с небольшими отвлечениями на храмы и разные культурные мероприятия. В молодости все очень легко и просто и нет ничего невозможного.

В том же году, но раньше в Неаполе была зафиксирована вспышка холеры, и нам советовали ни в коем случае не есть никаких салатов и морепродуктов. Кроме того, предупредили, что погода — мы собирались путешествовать в сентябре — в это время неустойчива. Но, непоколебимые в Своих намерениях, мы добрались на пароме до Мессины, взяли напрокат машину и отправились в путь.

Несколько ночей мы провели в Таормине, в номере на вилле Сан-Панкрацио. В первое утро, проснувшись и раздвинув шторы, я был потрясен видом залитого солнцем, сверкающего голубого моря. Вдали, на горизонте, парило одинокое легкое облачко, похожее на пуховку из дамской пудреницы. Том не мог оторвать взгляда.

— Неустойчивая погода… — промолвил он.

Великолепные дни сменялись один другим. За все время нашего пребывания на Сицилии температура воздуха ни разу не опускалась ниже двадцати восьми градусов. Объезжая остров, мы болтали, ели, спорили и смеялись, и снова ели и болтали. У Тома была одна очень любопытная привычка: его никогда не устраивало то место, в котором мы находились. На тот случай, если мы что-то упустили, ему непременно нужно было свернуть за следующий угол, побывать на другом пляже, зайти в другое кафе. Поначалу меня это раздражало, но вскоре я начал ценить его необузданное любопытство. О таком спутнике, как он, можно было только мечтать: любознательный, разговорчивый и, как все члены моей семьи, невероятно прожорливый.

Наша решимость избегать салатов и морепродуктов растаяла во время первого же завтрака. И это было только к лучшему. Пока мы мотались по побережью от Таормины до Катании, Сиракузы, Гелы, Агридженто, Марсалы, Эри-Палермо и обратно в Мессину, кроме них в меню практически ничего другого не встречалось. Однако это была великолепная еда, воплощение мечты: только что выловленные и поджаренные на гриле креветки, осьминоги и рыба — одурманивающее сочетание острого привкуса угля и морской сладости, — приправленные лимонным соком; удовольствие, недоступное в то время в Англии.

В Эриче на меня снизошла «сосисочная благодать». На тарелке лежали две пухлые, лоснящиеся, без оболочек колбаски. По вкусу они смахивали именно на настоящие, восхитительные сосиски, какие мне приходилось прежде есть, — плотные, сочные, сладко-соленые. Под стать им и овощи: бодрящие одним своим видом, пунцовые томаты; хрустящий салат — листья с незнакомым, освежающим, горьковатым вкусом; и фрукты — персики, нектарины, дыни и фиги; особенно фиги — свежайшие, манящие, из которых вот-вот брызнет сок. Вдобавок — спасительное в жару мороженое: сорбеты (sorbetti) и фруктовая гранита (granite).