Сицилийская вечерня. История Средиземноморья в XIII веке

Папа и кардиналы торжественно приветствовали посольство. Послы передали секретарю Папы три письма: одно от императора, одно от его старшего сына Андроника и одно от нескольких ведущих греческих иерархов. Через пять дней, в день святых Петра и Павла, послы присутствовали на праздничном богослужении, проходившем частично на греческом языке. Во время богослужения греческие церковники присоединились к греческим епископам-униатам из Калабрии, и спели «Символ Веры», включая filioque, повторив его трижды. Однако заметили, что митрополит Никейский прекратил петь, как только дошло до этих слов.²⁰⁴ Официальная церемония объединения состоялась в пятницу, 6 июля. Папа, выразив свою радость по поводу добровольного возвращения греков в лоно Римской церкви, сначала прочитал вслух три полученных им письма в переводе на латинский язык. Император Михаил в своем письме заверял в своей приверженности принятому в Риме варианту «Символа Веры» и признавал примат Римской церкви, которой он себя вверял. Затем император просил о том, чтобы Греческой церкви было позволено придерживаться того варианта «Символа Веры», какого она придерживалась до раскола, и существующего ритуала, поскольку он не противоречит заповедям Божьим, Священному Писанию, Соборным постановлениям и Святым отцам. Письмо сына императора было написано в тех же выражениях, а епископы в своем послании, после ссылок на искреннее стремление императора к церковной унии, заявляли о своей готовности воздать должное Папе, как это делали их предшественники до раскола. Это письмо было сформулировано довольно туманно: оно не налагало слишком больших обязательств на подписавших его прелатов. Затем логофет, как личный представитель императора, поклялся от имени своего господина отказаться от Схизмы, принять «Символ Веры» и догматы Римской церкви как единственно истинной и признать ее главенство и повиноваться ей. Папа не отказался бы получить письменную и заверенную копию этой присяги, но таковой не оказалось. Возможно, она погибла в кораблекрушении. Когда логофет повторил присягу, Папа торжественно пропел «Те Dеит» и сам прочел проповедь, процитировав слова Христа из Евангелия от Луки: «Очень желал Я есть с вами сию пасху». После чего пропели «Символ Веры» на латинском и греческом языках, и слова «Qui ех Раtrе Filioque рrocessit» (От Отца и Сына исходит) повторялись дважды. Раскол официально закончился.²⁰⁵

В следующий понедельник Папа принял посольство, которое обрадовало его почти так же, как греческое. Монгольский ильхан прислал шестнадцать послов, которые прибыли 4 июля, чтобы договориться о союзе с христианскими народами против мусульман-мамлюков. Григорий принял посланцев необычайно благосклонно и был крайне доволен, когда один из них вместе с двумя людьми из своей свиты добровольно принял крещение, но Папа не мог предложить ильхану ничего определенного, кроме благих обещаний.

Григорий X был доволен итогами Собора. Конечно, не было принято никакого определенного решения в отношении крестового похода. Но он был уверен, что церковная уния ценна не просто самим фактом объединения, но и тем, что облегчит организацию любого крестового похода, вновь открыв дорогу через Анатолию. Кроме того, короли чувствовали некоторое раскаяние из-за того, что не оказали ему никакой поддержки. Филипп Французский на следующий год дал обет отправиться в крестовый поход, и король Рудольф почти одновременно сделал то же — правда, в обмен на обещание, что его коронуют императорским венцом. Папа тем временем продолжал работать над мирным урегулированием. Он встретился с Альфонсом Кастильским в мае 1275 г. в Бокере на границе Прованса и убедил его отказаться и от титула Римского короля, и, соответственно, от своих притязаний на то, чтобы стать лидером гибеллинов в Италии. Через несколько месяцев, в сентябре, Папа приехал в Лозанну для встречи с Рудольфом, которого теперь официально признал и для которого добился договора о дружбе с Карлом Анжуйским. Договор должен был быть скреплен браком старшего внука Карла, Карла Мартела, и дочери Рудольфа, Клеменции. Рудольф заплатил за свое признание фактическим отказом от всех императорских прав на Романью и Анконскую марке.