Сицилийский роман 2

Первое время Злата терпела и молчала, что ее любимый папочка проводит почти каждые выходные с его новой знакомой и ее детьми. Конечно, и ее самое всегда звали с собой. Но она всегда отвечала, что ей с ними неинтересно и лучше она проведет это время со своими подружками. Злата надеялась, что отцу скоро надоест это многодетное семейство, и он опять будет, как прежде, проводить свое свободное время с ней или со своими прежними друзьями. Но она поняла, как горько ошиблась в своих напрасных надеждах, после того как отец пригласил однажды Валерию к ним домой на ужин. Она увидела, как он был возбужден перед ее приходом, как к нему готовился, и как влюбленно смотрел на нее во время самого ужина.

Злата не стала ничего высказывать отцу в тот же вечер, а подождала до утра. К тому же это было воскресенье, и он не должен был никуда торопиться. Ее очень тянуло на скандал, но все же она по-взрослому выдержала паузу и дождалась, когда он сам заведет с ней разговор о Лере.

А влюбленный в Леру Горан даже не представлял себе, какие бури разыгрались в душе у его пятнадцатилетней дочери.

– Доброе утро, доченька, – приветствовал ее отец за завтраком. – Что-то вид у тебя немного усталый с утра. Плохо спала?

– А ты как думаешь, ПАПА, как я спала?

– А что за тон такой! Давай поостынь и объясни в чем дело!

– А нечего тут объяснять, и так все понятно! Это такая милая, утонченная и экзальтированная сицилийская вдовушка влюбила тебя в себя и преследует цель женить тебя на себе. Разве это не так, папочка?! – Злата нервно жевала утренний бутерброд.

– Нет, это совсем не так, дорогая моя! А потом, не смей так пренебрежительно говорить о Валерии! Синьора Пинизи цельная и серьезная натура, а не какая-нибудь интриганка, и она ни разу до сих пор не дала мне повода думать о ней по-другому.

– Да уж, конечно! А что она должна была тебе в лицо сказать, что ее лишь интересуют твои миллионы!

– Послушай, у Валерии есть свои деньги, и она не бедствует. Ее не интересуют мои, как ты сказала, миллионы, – Горан начинал потихоньку выходить из себя.

– Так я и поверила, что ее это не интересует! Купила себе какой-то захудаленький отельчик, в то время как ты, если захочешь, можешь подарить ей Хилтон.

– Да могу! – уже на повышенных тонах говорили отец и дочь. – Только она меня до сих пор ни о чем не попросила, и я, к твоему сведению, не сделал ей ни единого подарка, кроме как один раз подарил букет цветов. Надеюсь, это тебя как-то успокоит?

– Нет, папа, я успокоюсь только тогда, когда ты вообще не будешь больше встречаться с этой русской!

– Да как ты смеешь родному отцу ультиматум ставить? Это моя личная жизнь, и ты в нее, пожалуйста, не вмешивайся!

– Это твоя жизнь?! А я-то, дура, думала, что твоя жизнь – это я, когда запросилась к тебе от матери. Думала, будешь жить ради меня, а я – ради тебя!

– Да так и есть! Я живу для тебя! Но я же взрослый и свободный мужчина, и это нормально, что у меня может быть увлечение.

– Увлечение? Или это серьезно, и ты намерен сделать из нее мою мачеху?

– Да не собираюсь я на ней жениться!

– Тогда докажи мне это! – с юношеским максимализмом заявила Злата. – Не встречайся с ней и перестань возиться с ее детьми! В противном случае я вернусь к матери!

«Как же все-таки она меня ревнует! Я совершил непростительную ошибку, наивно полагая, что моя дочь еще маленькая, а она уже почти стала женщиной и все прекрасно понимает. Только реагирует, как маленький и избалованный ребенок. Если начнет звонить и жаловаться своей матери, то тогда моя бывшая сделает все, чтобы отнять у меня Злату! Даже если та ей не так и нужна, лишь бы мне насолить и отомстить. А я не могу потерять ее! Мы только два года живем вместе, и я бы был очень счастлив, если бы дочь осталась навсегда у меня. Придется пожертвовать своей личной жизнью на какое-то время, ничего, Лера поймет, и не думаю, что сильно расстроится. Ведь я знаю, она меня не любит! И кто знает, полюбит ли вообще, а дочь есть дочь».

– Да, хорошо, дочка, пусть будет по-твоему! – и в знак примирения нежно обнял свою Злату.

Валерия, по тому, как Горан стал ей реже звонить и еще реже куда-нибудь приглашать, не сразу поняла, в чем дело, хотя неодобряющие взгляды его дочери во время ужина заметила и приняла к сведению. Но все же им удалось встретиться и поговорить по душам. Во время их встречи Горан проявил себя честным и благородным человеком, откровенно сказав, что на данном этапе его жизни, он как отец, должен выбрать свою дочь, а не полюбившуюся ему женщину.

– На мой взгляд, нужно только немного подождать, чтобы Злата привыкла хотя бы к мысли, что у меня есть ты, мой близкий друг. Ты ведь сама мать, и должна меня понять, только не обижайся на меня, Лера, ладно? – Горан очень волновался, говоря все это ей.

– Что ты, Горан! Какая может быть обида! Ты и так уже для меня и для моих близких так много сделал! Скрасил мое здешнее одиночество, столько интересного нам показал, помог мне воспитывать по-мужски Андреа! Правда, я тебе искренне благодарна!

А сама с облегчением про себя подумала: