Сицилийский специалист

У Спины были в «Севилье» обширные апартаменты, которые прежде занимал Кобболд, и теперь, проходя через вращающиеся двери, он увидел, что за один день уже произошли изменения к худшему. Огромную картину, изображавшую корабль под названием «Мария Селесте» на фоне замка Морро, сняли и заменили плакатом, призывавшим бороться с неграмотностью, а половину зала для игры в карты отгородили, и там теперь стояли черная доска и столы, за которыми служащие гостиницы будут заниматься математикой. Хорошенькая девушка вручила Спине листовку, предлагавшую принять участие в сборе кофе, за что в награду была обещана одна лишь похвала, — он улыбнулся и поклонился ей. Будучи умеренным в еде и питье, Спина, однако, любил выпить на ночь коньяку; он направился в бар и заказал рюмочку «Реми Мартена». В баре было полно бородатых офицеров, на шее у них висели цепочки с серебряными пулями. Они были любезны, приветливы, и он, как всегда, пожимал им руки и угощал каждого, кто принимал его угощение. Затем он отправился спать.

Была половина первого, Спина уже собрался было позвонить вниз и вызвать миловидную прачку, но тут в его дверь постучали, и он увидел Диньору в сопровождении коридорного. Она не проявляла ни малейшего признака застенчивости. Спина знал едва ли десяток слов по-испански, но девчонка объяснила жестами и мимикой, что прислана ему в подарок от сеньоры. «Хитрая старая бестия, — подумал он, — как будто это может ей помочь».

Но когда вскоре прибыл отряд по охране общественной нравственности, Спина понял, что сеньора все же одержала победу. Молодая инспектриса велела Диньоре одеться и увезла ее на год в исправительную колонию. Спине же дали полчаса на сборы и затем под эскортом двух полицейских доставили в аэропорт.

Спина редко терял самообладание. Единственным человеком, который сейчас мог его спасти, был Брэдли, но, когда Спина набрал номер телефона, который тот ему оставил, трубку взял Фергюсон и резко ответил, что Брэдли находится за пределами Кубы.

— Я буду в Нассау, — сказал Спина. — Попросите его позвонить мне в «Камберленд-хаус».

Фергюсон повесил трубку.

Двое полицейских шесть часов находились при Спине в зале ожидания. Они вместе позавтракали, причем полицейские, радуясь возможности поговорить по-английски с американцем, усердно записывали слова и выражения. В девять часов утра самолет поднялся в воздух.

Это была неудача, но Спина не падал духом. Если раньше он сосуществовал с новым режимом, ожидая, когда его кто-нибудь свергнет, то теперь сам готов был участвовать в перевороте. В одном из банков Нассау у него было припасено на всякий непредвиденный случай пять миллионов долларов.

Глава 3

Проведя несколько дней на Багамских островах, Спина перебрался на Антигуа, спокойный и опрятный остров, преданный американскому туристу и его доллару. Здесь спустя неделю к нему присоединился Виктор.

Они поселились в отеле «Галлеон-Бей казино», где Спина мог отдохнуть в обстановке, напоминавшей его любимую Кубу. Казино содержалось по кубинскому образцу. Здесь были все виды жульничества: женщины-крупье работали с краплеными картами, подставные игроки пользовались костями, наполненными ртутью; здесь были проститутки, привезенные из Новой Англии под видом скучающих дочерей богатых родителей; «утешители» — специалисты по психологии проигрыша, — которые умели успокоить ошалевшую, но все же улыбающуюся жертву и отправить ее обратно домой в Грейт-Нек[26]. Спина, игрок по необходимости, знавший все тонкости нечестной игры, проигрывал здесь точно так же, как и любой загипнотизированный делец, которого склонили принять участие в так называемом «празднестве». Многочисленные проститутки, в обязанности которых входило восхищаться неудачниками и удерживать их на пути, ведущем к разорению, принимали его за богатого простофилю.

Время шло весьма приятно. Для поддержания сил Спина питался моллюсками и сырыми яйцами с коньяком, почти каждую ночь мог развлекаться с девицей и проигрывал в карты по тысяче долларов в день. Он купался, плавал в теплом море и подставлял свою сморщенную, как кора старой дикой яблони, кожу ласковым лучам солнца. Он нанял шхуну водоизмещением в 160 тонн и команду из девяти пьяных голландцев и держал ее в Инглиш-Харбор. Через день он устраивал вечеринки со свободными в этот вечер девицами из казино, на которые приглашал любую попавшуюся ему на глаза «пляжную киску». Виктор же оставался ко всему этому безразличен, хотя у него был такой широкий выбор девиц, что ему бы мог позавидовать любой турецкий паша. У Спины это вызывало беспокойство.

— Ну, в чем же дело, Вик? Ты же полноценный мужчина, верно?