Сюнну, предки гуннов, создатели первой степной империи

Заложник был отправлен обратно к отцу, но опасения сановников оказались справедливыми: «Когда [Гу Цзи] прибыл, шаньюй Чжичжи, охваченный злобой, убил его вместе с другими». Поступок этот был совершенно необъяснимым: хотя Китай и оказывал предпочтение Хуханье, у Чжичжи были с Поднебесной вполне дипломатические отношения и портить их явно не следовало, тем более что Чжичжи только что выражал желание «подчиниться Хань». Срединное государство оставалось главной политической силой региона, особенно после раскола державы сюнну, и впоследствии шаньюй поплатился жизнью за свою самоуверенность. Впрочем, скорее всего, убийство китайских посланников было вызвано не политическими соображениями, а плохим характером Чжичжи и его полным неумением вести себя последовательно. Когда разгневанный Юань-ди направил к нему послов с требованием выдать тела убитых, шаньюй «оскорбил послов и не согласился исполнить императорский указ». Но в то же самое время он отправил в Китай письмо, в котором говорилось: «Я живу в большой нужде, хочу изъявить покорность могущественной [династии] Хань, подчиняться ее указаниям и послать сына прислуживать императору»^{248}.

Шаньюю Хуханье император тоже вернул сына-заложника—с ним в ставку шаньюя прибыли два важных сановника: воевода колесниц и конницы Хань Чан и дворцовый советник ЧжанМэн. То, что китайцы увидели у сюнну, им не понравилось. Они отметили, «что у шаньюя много народа, который стал жить лучше, чем прежде» и что «шаньюй обладает достаточной силой, чтобы защитить себя, и не боится Чжичжи». Местность вдоль китайской границы, где жили подданные Хуханье, оказалась изрядно разоренной — сановники сообщили, что «возле укрепленной линии не осталось птиц и зверей», и приближенные шаньюя уговаривали его вернуться на север.

Китайские посланники побоялись, что после ухода Хуханье на север «его трудно будет удерживать в повиновении», и они на свой страх и риск, не посоветовавшись с Юань-ди, заключили с Хуханье договор от имени Хань. В нем говорилось:

«Отныне и впредь [династия] Хань и сюнну составляют одну семью и никогда не должны больше обманывать или нападать друг на друга. Если случится воровство, обе стороны обязаны сообщать об этом друг другу, наказывать виновных и возмещать украденное; если случится нападение, высылать друг другу войска на помощь. Тот, кто первый, династия Хань или сюнну, осмелится нарушить договор, подвергнется несчастьям, ниспосланным небом. Пусть наши сыновья и внуки из поколения в поколение во всем поступают согласно данной клятве».

Для скрепления клятвы Хань Чан и Чжан Мэн вместе с Хуханье поднялись на гору Дуншань в землях сюнну и закололи белую лошадь. Вино и кровь были размешаны мечом и золотой ложкой и выпиты из черепа правителя юэнжи, разбитого еше шаньюем Лаошаном.

Когда послы вернулись ко двору императора, их инициатива вызвала возмущение сановников. Была высказана точка зрения, что сюнну Хуханье не опасны для Хань и что самоуправство послов, которые вынудили шаньюя «обратиться с дурными словами к небу», должно быть наказано. Это «опозорило государство и нанесло ущерб величию страны», а посему следовало отправить к сюнну нового посла, «который бы принес жертву небу и расторг клятву». Но Юань-ди «нашел совершенный проступок незначительным» и приказал провинившимся «откупиться от наказания, а от клятвы не отказываться».

Хуханье действительно откочевал на север, «народ постепенно признал его власть, и в государстве установилось спокойствие». В то же время он сдержал клятву и сохранил мирные отношения с Хань, несмотря на то что его положение как шаньюя укрепилось, а мощь его державы постепенно возрастала.^{249}

Что касается Чжичжи, его ставки падали день ото дня. Понимая, что отношения с Хань безвозвратно испорчены, и услышав об усилении Хуханье, он бежал на запад в Канцзюй (Кангюй) — царство кочевников, расположенное к северу от Давань (Фергана) и к западу от Усунь. В дороге часть его людей погибла от холода, и в Канцзюй пришло только три тысячи человек^{250}. Тем не менее местный правитель согласился породниться с беглецом, женившись на его дочери и в свою очередь отдав ему в жены свою. Два союзника стали вместе разорять земли усуней. Если бы Чжичжи удовлетворился этими мелкими грабежами, он, возможно, еще достаточно долго сохранял бы жизнь и остатки власти. Но он сумел не только настроить против себя местных жителей, но и окончательно вывести из себя китайцев. Бань Гу пишет: