Сюрприз

— Поскольку вы здесь, вы можете посмотреть на эту табличку. Но должна предупредить, что проклятие написано на замарском языке. Лишь несколько человек во всей Англии способны расшифровать его.

— Я в курсе дела. — Имоджин поднялась со стула, сделала два больших шага по направлению к столу и открыла крышку бархатной шкатулки, прежде чем кто-либо из присутствующих осознал ее намерения.

Кто-то из молодых леди ахнул, видя, что Имоджин опустила в шкатулку руку.

Селена прищурилась, глядя на Имоджин, извлекающую глиняную табличку.

— Слухи об эксцентричных манерах вашего отца, как я вижу, справедливы, — проговорила она.

Имоджин не удостоила ее ответом. Она впилась глазами в массивную табличку.

— Подумать только, это замарский подлинник.

— А что вы ожидали здесь увидеть? — раздраженно сказала Селена.

— Я бы не удивилась, если бы обнаружила подделку. Но табличка в самом деле из Замара.

— Благодарю вас за высказанное мнение, — холодно сказала Селена. — А сейчас, если вы уже осмотрели…

— Но я еще не осмотрела. Табличка действительно из Замара. Впрочем, ничего удивительного. Я знала, что сейчас модно иметь одну-две подлинных вещицы в своей коллекции. Но надпись на ней — никакое не проклятие.

— Прошу прощения, — огрызнулась Селена.

— Боюсь, что вас ввели в заблуждение, леди Линдхерст.

Селена пришла в ярость, лицо ее вспыхнуло.

— Да откуда вам знать, какой смысл скрывает эта надпись?

— Я умею читать замарские надписи — как формальные, так и неформальные, — Имоджин холодно улыбнулась. — Это было бы даже смешно, если бы некоторые люди не восприняли слухи о проклятии всерьез.

— Смешно? Что вы хотите этим сказать? — прошипела Селена.

— Надпись на табличке не что иное, как счет за покупку, — сообщила Имоджин. — А если точнее, здесь зафиксирован обмен двух мер пшеницы за одного вола.

— Это ложь! — Селена вскочила на ноги. — Голос ее возвысился до визга:

— Да откуда вам знать, что написали в Замаре?

Послышался шум в дверях. Все повернули головы и увидели стоящего на пороге Маттиаса.

— Моя жена читает замарские письмена так же свободно, как и я, — спокойно сказал он.

Имоджин резко обернулась, и ее ридикюль, который болтался на сатиновом шнуре, описал дугу и сбил чайную чашку на пол. Сидевшие поблизости леди с криками вскочили на ноги.

— Колчестер! — улыбнулась Имоджин. — Я не видела тебя. Может, ты выскажешь свое мнение об этой злосчастной надписи?

Маттиас элегантно наклонил голову, выражая удовлетворение и явное уважение.

— Твой перевод абсолютно правилен. Это деловой документ древнего Замара, Иначе говоря, счет за покупку.

Глава 17

Маттиас поднялся в карету и сел на сиденье напротив Имоджин и Патриции. Он задумчиво посмотрел на парадную дверь дома Селены, когда экипаж тронулся в путь. Он впервые ступил на порог дома Ангела. У него было такое ощущение, словно он вытащил Имоджин и Патрицию из липкой паутины.

— Какой сюрприз, милорд! — бодрым тоном сказала Имоджин. — Что заставило тебя отправиться на поиски? Что-нибудь случилось?

— Нет. — Маттиас откинулся на спинку и повернул лицо к жене. Он внимательно всмотрелся в нее, пытаясь обнаружить следы меланхолии, гнева или негодования.

Но ничего подобного он не увидел. Более того, Имоджин, как и прежде, пребывала в отличном расположении духа. Темные круги под глазами чудесным образом исчезли. По-видимому, она оправилась от удара, который он ей нанес, заставив читать дневник.

Патриция перевела взгляд с Имоджин на Маттиаса. В глазах ее светились удивление и одновременно надежда.

— Так, значит, надпись на табличке — это счет за покупку и ничего больше?

Имоджин похлопала по затянутой в перчатку руке Патриции.

— Да, именно так. Большинство замарских табличек, которыми модники любят украшать свои кабинеты и библиотеки, — просто фиксация деловых сделок замарцев. — Она перевела взгляд на Маттиаса. — Я не ошибаюсь, Колчестер?

— Нисколько, — ответил Маттиас и, обращаясь уже к Патриции, добавил:

— Могу тебя заверить, что Имоджин — эксперт по замарским письменам. Я видел символы пшеницы и волов. Табличка явно не содержала никакого проклятия.

— Не понимаю, — шепотом сказала Патриция. — За последнее время произошло столько кошмарных событий! Дуэль… Смерть Ваннека… А два дня назад вас едва не убили… Я была уверена, что леди Линдхерст права, говоря о том, что действует проклятие Ратледжа.

— Проклятие Ратледжа — чистейший вздор, — заявил Маттиас. — Его придумали тупоголовые дилетанты из Замарского общества после того, как до них дошла весть о смерти Ратледжа в лабиринте. Остается только надеяться, что светскому обществу скоро надоест древний Замар и оно снова переключится на Египет.

— Вряд ли, — усомнилась Имоджин. — Разве может Древний Египет соперничать с древним Замаром? И кроме того, о Египте мы знаем почти все.

Однако Маттиас с этим не согласился:

— Не уверен. Если кому-либо удастся расшифровать надписи на черной базальтовой глыбе, известной как камень Россета, интерес к Древнему Египту возродится с новой силой.

Имоджин наморщила нос:

— Я никогда не променяю чудеса Замара на Египет.