Сюрприз для Александрины

Окна моей комнаты выходили на подъезд. Правда, обзор оказался почти полностью закрыт. Возле дома рос каштан. Аптекарь говорил, что это дерево никто не сажал. Что мы с сестрой любили играть плодами каштанов, гладкими, словно отполированными, и рассыпали их по всему парку. Парка тогда еще, собственно, не было – просто земля, из которой в скором времени проросли молодые каштаны. Явившиеся ландшафтные дизайнеры безжалостно уничтожили поросль, засадив парк геометрически образцовыми деревьями – коническими голубыми елками, пирамидальными грабами, шаровидными ивами. Но один каштан то ли спасся от хищных взоров дизайнеров, то ли пощадила его чья-то воля, но он вырос под моим окном и разросся так, что я видела только отблеск фонаря на крыше колесницы моего возлюбленного. Впрочем, в тишине поселка (только лениво лаял где-то пес) я отчетливо услышала, как заскрипела, открываясь, калитка. Ирина с Глебом говорили о чем-то вполголоса – вероятно, как и следовало воспитанным людям, обменивались метеорологическими замечаниями. Вот Глеб сел в машину, донесся звук заработавшего мотора. Ирина повысила голос, чтобы быть услышанной, и до меня долетел обрывок фразы:

– …и ты потрудись быть пунктуальным, потому что я за всё…

Я осторожно слезла с подоконника и ушла в глубь комнаты. Мне не хотелось слышать, как она распекает Глеба. Речь шла, очевидно, о том, что мы опоздали – обещали приехать в одиннадцать, а явились без десяти двенадцать… В общем, Ирина была вправе сердиться, но все же тон ее претензии показался мне неприятен и непонятен, она говорила с Глебом, как с лакеем, и обращалась к нему на «ты», хотя только пять минут назад, сидя за столом, они были на «вы», и Ирина смеялась корректным шуткам Глеба. Это обстоятельство заставило меня задуматься о том, какое место в нашей домашней иерархии занимает ухаживающий за мною молодой человек – самое последнее, ниже шофера, допустим, потому что с Кузьмичом Ирина всегда была предельно вежлива. Нет, Глеб не увезет меня из дворца. Не есть нам с ним мороженое на Испанской лестнице Рима.

Впрочем, его все равно есть за что благодарить – провожая меня на свидание, Аптекарь внезапно расщедрился и выдал мне кредитку.

– Может быть, ты захочешь заплатить сама? – шепнул.

Я пыталась, но Глеб этим едва не оскорбился.

Впрочем, через два дня мы снова встретились. Мы поехали в недавно открывшийся молл. Вообще, парочкам, которые не питают друг к другу пылких чувств, такие места для свиданий – настоящий клад. Можно даже не разговаривать особенно: посмотреть в суперсовременном кинотеатре легкий фильм, перекусить в одном из ресторанов и пошляться по магазинам. Что еще нужно для полноценного свидания? Ах да, еще пообжиматься в автомобиле на подземной парковке. Мы миновали три первоначальных этапа, и теперь Глеб, видимо, соображал, стоит ли перейти к четвертому, то есть к страстным обжиманиям на парковке. Я прямо-таки слышала, как в его красивой голове с мучительным скрежетом проворачиваются шестеренки – он решал, пора или не пора обнять меня? А может быть, я до такой степени не вдохновляла его чувства, что он никак не мог решиться? Как бы то ни было, Глеб остановился ровнехонько посередине – поцеловал меня в автомобиле. Интересно, где находились его руки, когда он меня целовал? Он ведь ко мне даже не прикоснулся. Держал за спиной, сложенными в кукиш? Его губы оказались мягкими и нежными, в слюне ощущался привкус мяты, и он сам вовсе не был мне неприятен, но тем не менее я ничего не чувствовала, как будто мой рот был заморожен ледокаином.

Видимо, Глеб что-то понял, отстранился и с превосходно сделанной улыбкой чмокнул меня в кончик носа. Посмотрел на часы, озабоченно покачал головой и повернул ключ зажигания.

– Пора сдавать мое сокровище на хранение отцу, – сказал мой спутник.

И тут раздался жуткий крик, от которого у меня кровь застыла в жилах.

Мне показалось, мы сбили этого парня – во всяком случае, если бы Глеб не заглушил двигатель сию же секунду, мы бы наверняка его переехали.

Он лежал почти под колесами. Его руки и ноги беспорядочно двигались, молотили по воздуху. Мне показалось, что у незнакомца на губах была пена. Из-под неплотно закрытых век виднелись мутные белки закатившихся глаз.

Кричал не упавший парень. Он бился молча. Как живая рыба на раскаленной сковороде. Кричала девушка, бросившаяся на колени рядом с ним. Длинные спутавшиеся волосы закрывали ее лицо. Она пыталась схватить парня за руки – зачем?

– Что с ним? Эпилепсия? – спросил Глеб, выметнувшись из машины.

– Я… Я не знаю, – простонала девушка. – Ничего не понимаю… мы шли… и вдруг он упал… вызовите «Скорую»!

Но припадок кончился. Парень вздрогнул еще пару раз и затих.

– Малыш, у тебя эпилепсия? Малыш! – заверещала девица.

Малыш, скажите, пожалуйста!

Ее голос показался мне до странности знакомым.

Какая-нибудь секретарша с фирмы? Бывшая однокурсница? Круг моего общения всегда был невелик.

– Все в порядке, – сказал парень тихо, но твердо. – Это бывает. Это не страшно и почти безопасно… Если рядом хорошие люди.