Сюрприз для Биг Босса

Пальцы плохо слушаются, но мне все удается стянуть с Богдана одежду. Я обжигаю свои ладони об его горячую кожу. Сама я подобна ледышки, кожа прохладная, поэтому теснее жмусь к Коршунову и греюсь, оттаиваю.

Между нами происходит замыкание. Все искрится, пылает, вот-вот разгорится нешуточный пожар. Пожарных вызывать не будем. Богдан остужает меня на мгновение сладким поцелуем, чтобы тут же распалить прикосновением. Льну к нему, цепляюсь за него. Он словно основа всей моей жизни, тот, кто в разрушающем мире останется неизменным.

– Я тебя не отпущу, – шепчет Коршунов, нависая надо мной, как грозовая туча. Я смотрю на него, улыбаюсь.

– Не отпускай, – соглашаюсь.

Пусть будет так, ибо все между нами неслучайно и не зря. Можно долго гадать и предполагать, как так получилось, что совершенно разные люди, реали которых никогда бы не пересеклись, внезапно оказываются вместе. На всю жизнь. Но я боюсь загадывать на «долго и счастливо», я загадываю, что ближайшее время мы будем вместе строить планы и растить Веру, как свою кровиночку. Что будет потом? Не думаю.

– Тихо, – замечает Богдан, когда мы, прижавшись друг к другу после совместного безумия.

– Крепко спит, – предполагаю, прижимаясь губами к обнаженной коже плеча, и улыбаюсь. Внутри меня плещется счастье, о котором хочется кричать, но ты молчишь.

– Не ребенок, а награда.

– Не обольщайся, впереди нас ждет много интересного.

– Но мы справимся.

– Обязательно, – приподнимаюсь на локте, заглядываю в умиротворенные голубые глаза. – Давай обойдёмся без обещаний. Хорошо?

Судя по тому, как Богдан сразу же поджимает губы, обещание он готов был мне дать, мое предложение ему не по вкусу. А я просто не хочу сейчас связывать нас чем-то кроме настоящего, потому что будущее размыто. Всего лишь одна мысль о том, что нарисуется Лида и может потребовать Веруську, уже вызывает тревожное чувство. А если у меня и Коршунова заберут малышку, она как связующее звено, мы не сможем быть вместе без нее, потому что разойдемся в разные стороны.

– Я догадываюсь, почему ты об этом просишь. Хорошо, будем жить одним днем.

– Я знала, что ты поймешь, – благодарно прижимаюсь к Богдану, он меня обнимает и зарывается лицом в мои волосы.

Я слушаю его спокойное дыхание, дышу с ним в такт и борюсь с собой. Влюбиться сейчас без оглядки – глупо. Но чувства берут вверх над разумом, и я прекрасно понимаю, чем может все это обернуться для меня. Потерей не только спокойствия, но и прежде всего себя. Потому что в чувства ныряю с головой, а голова мне нужна трезвая, не забитая мягкой ватой и не напитанная розовым сиропом. Вере нужна здравомыслящая тетя, а не желе с любовным наполнителем.

* * *

Прошедшие выходные до сих пор оставляют послевкусие, стоит мне и Богдану взглянуть друг ну друга. По приезду домой мы делаем вид, что между нами все по-старому. Договорились в дороге, что Ольге Петровне не стоит быть в курсе сдвигов между нами. Сложно держаться на расстоянии и официально разговаривать, зато как же сладко целоваться и обниматься, стоит нам оказаться за пределами загородного дома.

Именно поэтому Веру сразу определяем на занятия раннего развития. С ней занимается очень известная преподавательница в городе. Она сначала не соглашалась, так как не любит брать маленьких деток, но оплаченный абонемент и спонсорская помощь от Коршунова изменил ее решение.

Больше всего Верунчик любит бассейн. Как и своего тренера. Вот в воде малышка готова часами находиться и не спешить домой. И главное, у нее все получается. После активных занятий она моментально вырубается в машине, стоит только тронуться с места.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вечерами, когда Богдан возвращается после работы домой, а Ольга Петровна ретируется после ужина в отдаленную часть дома, мы проводим вместе время. Иногда сидим в кинозале. Я смотрю какой-нибудь фильм, а Коршунов с Веруськой возится. Им нравится быть друг с другом. Малышка сильно радуется Богдану, когда тот появляется в поле ее зрения, а стоит ему уделить ей внимания, так чуть ли не писается от счастья.

Есть вечера, когда мы с Верой остаемся одни. Ольгу Петрову не считаем. Богдан уезжает в командировки. Он, конечно, звонит по видеозвонку, общается, улыбается, но я вижу, что порой его мысли заняты не нами. Не обижаюсь, а трезво оцениваю ситуацию: Коршунов не может все двадцать четыре часа думать обо мне и Вере.

В его отсутствие и в часы, когда малышка спит, а домработница занята своими делами, я чувствую себя ненужной. Бесцельно брожу по дому. Однажды, набравшись храбрости, без спроса захожу в спальню Богдана. В ту самую комнату, где когда-то он делил одну кровать с женой, смотрел с ней в зеркало. Я с мазохистским чувством разглядываю интерьер, представляя, как его Полина пыталась добиться его участия в выборе дизайнера, а Богдан на все соглашался, лишь бы к нему с такой ерундой не лезли.