Сюрприз для новобрачной

– Ты совсем ребенок. – Его голос в темноте звучал так снисходительно, что у Тины возникло искушение оказать ему сопротивление, предпринять что-то дерзкое – что угодно. Это настроение длилось всего несколько мгновений и растворилось в огнях, вспыхнувших вдали, когда в темноте показались очертания дома.

Если Тина надеялась избежать этой ночью каких-либо встреч, то эти мечты быстро рассеялись, как только они вошли в дом. Он оказался полон людей, решивших увидеть ее, несмотря на поздний час, который показывали красивые старинные часы на стене. Молодая хозяйка стояла в прихожей рядом с Джоном, смущенная окружающей роскошью, а степенные слуги-аборигены с любопытством ее разглядывали, бормоча слова приветствия, а потом один из них извиняющимся тоном проинформировал, что в гостиной их ждут мистер Ральф с сестрой.

– О господи! – Джон схватился за голову. Увидев испуганный взгляд Тины, он насмешливо приподнял бровь. – Сожалею, моя дорогая, но, похоже, здесь собрался целый комитет по встрече. Боюсь, я не в силах избавить тебя от этого сурового испытания. Ральф – мой лучший друг. А Паула... ну, будет славно, если ты поладишь с этой дамой, все-таки она наша соседка. Надо как-то завязывать отношения.

Дворецкий Натаниель прошел впереди хозяев и с величественным видом распахнул высокие резные двери. Затем он посторонился, пропуская Тину с мужем. Англичанка быстро прошла по толстому турецкому ковру, и ее щеки залил румянец, когда она встретила заинтересованный взгляд мужчины с добродушным, старым и в то же время молодым лицом, обрамленным поредевшими волосами. Он сидел в большом кресле, положив руки на колени. Завидев хозяев, гость с улыбкой привстал. На подлокотнике соседнего кресла белела обнаженная женская рука. Вот она неторопливо потянулась к пепельнице, сверкнув большим жемчужным браслетом на запястье. Худые, бесконечно длинные ноги в сетчатых чулках явно принадлежали Пауле Кэрриш, обольстительной сердцеедке. Тина, не сведующая в искусстве обольщения, инстинктивно поняла, что перед ней женщина-вамп, которая брала не красотой, а сексапильностью. Паула резко встала, продемонстрировав безупречную фигуру голодающей французской манекенщицы. Ее бронзово-рыжие роскошные волосы, уложенные в высокую прическу, подчеркивали белизну кожи, нетронутой солнечными лучами. Огромные зеленые глаза сияли под густющими ресницами.

Тина вспомнила самочек-светлячков, которые вспыхивают в темноте зелеными огоньками, чтобы привлечь жуков-самцов. Именно так поблескивали между длинными прямыми ресницами глаза Паулы Кэрриш.

Нет, эта женщина в обтягивающем платье была не красавицей, а хищницей, охотящейся на мужчин!

Паула внимательно рассматривала Тину с головы до ног, отметив с холодной жестокостью темные полукружья под глазами англичанки, нервно закушенную нижнюю губу, неуверенность, с которой та вошла в этот роскошный дом в качестве новой хозяйки.

После того как мужчины сердечно пожали друг другу руки, атмосфера стала потихоньку накаляться.

– Это Тина, – сообщил Джон без малейшей гордости в голосе. – Тина, познакомься с Ральфом, в ближайшем будущем тебе предстоит с ним много общаться.

Тина почувствовала крепкое рукопожатие, и ей тепло улыбнулись зеленовато-коричневые глаза Ральфа.

– Рад познакомиться, Тина. – Гость говорил с неподдельным дружелюбием и казался менее сложной личностью, чем его сестра.

Взглянув на Паулу, Тина решила, что кузина Джоанны прекрасная актриса, потому что не было ни тени враждебности в ее голосе, ни предательского дрожания гигантских ресниц, когда она проворковала Джону:

– Ты, хитрый лис! Когда мы получили от тебя телеграмму, то решили, будто над нами подшутили.

– Ну, а теперь вы убедились, что это не так. – Джон коснулся плеча Тины и попросил Ральфа налить им что-нибудь выпить, при этом его улыбка казалась немного насмешливой.

– Да, по такому случаю можно и выпить, – с энтузиазмом согласился Ральф. – Почему это именно тебе улыбнулась удача, ведь я тоже был в отпуске? Но мне попадались только развеселые девочки для вечеринок.

– Холостяки больше вдовцов озабочены сохранением своей свободы, мой дорогой.

– Паула очаровательно картавит, – отметила Тина, наблюдавшая, как Джон подносит зажигалку к сигарете, которую гостья вытянула из серебристой пачки. Потом она откинула рыже-косую голову на спинку кресла и картинно выпустила колечко дыма, смотря только на Джона. Он ответил ей долгим взглядом, и Тина в который раз подумала: какая невероятная причина заставила его предпочесть блистательной Пауле столь невзрачную женщину, как она, Тина Мэнсон? Его выбором руководила не любовь. Может, это месть Пауле... которая была рядом с Джоанной, когда та упала с борта роковой яхты?

– Садись, Тина! – Джон нетерпеливо махнул рукой в сторону широкого кресла, она послушалась, но ее глаза потемнели от беспокойных мыслей. Кто может сказать, на что способен человек, испытывающий любовь, к которой, возможно, подмешана ненависть?..