Сюрприз для отца-одиночки (ЛП)

— Может ты проголодалась? — спрашиваю я.

— Нет.

— Очень жаль, — говорю я. — Потому что ты будешь есть, хочешь ты этого или нет.

Она хнычет по этому поводу, но я заставляю ее съесть кусочек тоста с маслом, и она выпивает полстакана апельсинового сока.

Сам же я едва могу столько съесть. У меня аппетита еще меньше, чем у нее. Я жую и жую тост — который даже не жуется — и чувствую тошноту, когда думаю о том, чтобы откусить еще кусочек.

— Ты же сказал, что мне надо поесть, — говорит Эмили. — Значит, и тебе тоже.

Я вздыхаю и заставляю себя откусить еще кусочек.

— Думаю, что ты больнее меня, так что, возможно, это мне стоит позаботиться о тебе.

Я смеюсь, но смех превращается в мучительный, словно раздирающий горло, кашель.

— Возможно, — хриплю я.

К сожалению, сегодня мне нужно работать. В последние несколько дней я... отвлекался. Слишком много крайних сроков давят на меня, и слишком много клиентов, которые будут чувствовать себя заброшенными, если я просто заберусь обратно в постель и возьму больничный.

Кроме того, Эмили может быть и не так больна, как я, но она все еще не выздоровела. Мне все еще нужно заботиться о ней.

Я иду в ванную и роюсь в аптечке в поисках лекарства от простуды. Я вытаскиваю его и ставлю на стол. Эмили тут же начинает хныкать.

— От «Найквила» такое ощущение, словно наелся перьев. Тем более название такое, словно там и правда перья или иголки дикобразов. (прим. пер.: Nyquil и Dayquil — названия ночного и дневного препаратов от простуды; Quill — птичье перо; ствол пера; игла дикобраза).

Перо. Это было одно из ее вокаб-слов на прошлой неделе.

— Это «Дайквил», — говорю я.

— В нем все еще есть перья! — возмущенно кричит она.

Боже, какое ужасное название для медицины.

— Смотри, — говорю я. — Я собираюсь его выпить. Ничего страшного в этом нет.

Я откупориваю колпачок и наливаю себе дозу, которая рекомендуется для взрослых. Я выпиваю залпом и заставляю себя улыбнуться. Я чувствую липкое сиропообразное лекарство на своих губах. Наверное, от этого мои зубы стали оранжевыми.

— Он вкуснее, чем «Найквил»? — с подозрением спрашивает она.

Я пожимаю плечами.

— Это лекарство, Эмили, оно не должно быть вкусным. Ты терпишь плохой вкус в течение нескольких секунд, а взамен в течение нескольких часов ты будешь чувствовать себя намного лучше. Для меня это вполне оправдано.

— Не для меня, — говорит она.

— Я решил за тебя, — говорю я, наливая ей детскую дозу. — Так что тебе не нужно принимать решение. Пей.

— Неееет! — ноет она.

Раздается звонок в дверь.

Дерьмо. Наоми. Она сказала, что будет присматривать за Эмили, пока я работаю. Судя по тому, как быстро я заболел, она наверняка подхватит болезнь — если уже не подхватила.

Прежде чем открыть дверь, у меня начинается приступ кашля, и я надеюсь, что смогу поговорить с ней, пока не начнется следующий. Я приоткрываю дверь ровно настолько, чтобы видеть ее.

— Привет, — говорю я через щель.

— Ты не собираешься впустить меня? — спрашивает она. Она выглядит яркой и красивой, как гребаный солнечный луч. И ни намека на то, что она больна. Мне бы хотелось, чтобы так оно и оставалось.

— Я заболел тем же, что и Эмили, — говорю я, стараясь держать свой голос под контролем, чтобы не кашлять. — Так что тебе наверняка не захочется...

Она толкает дверь, отпихивая меня назад и проскальзывает внутрь мимо меня.

— Наоми, — начинаю я, но она обрывает меня.

— Я переболела еще месяц назад, — говорит она. — У меня иммунитет.

— Ты не знаешь наверняка...

— Тео, я же сказала, что помогу тебе сегодня. Так что ты можешь немного отдохнуть пока я присматриваю за Эмили, или...

— Мне надо поработать, — вздыхаю я. — Я пойду работать в свой кабинет. Ты можешь держаться подальше, чтобы свести к минимуму риск заболеть.

— Просто расслабься, — говорит Наоми. — Я здесь, и я не собираюсь болеть. Я бы уже заболела, если бы собиралась.

Она бросает на меня быстрый взгляд. Я кончил прямо на нее два дня назад. Мы все время прикасались друг к другу. Да, она определенно права.

— Наоми, — улыбается Эмили.

Я смотрю на стол и вижу, что лекарство все еще нетронуто.

— Выпей, — рявкаю я, указывая пальцем.

Я уже чувствую, что лекарство начало работать. Оно подавляет мой кашель и снимает остроту симптомов. У меня все еще кружится голова, но, по крайней мере, горло теперь может отдохнуть.

Эмили надувает губы, но потом смотрит на Наоми. Она хватает мерную чашечку с сиропом и залпом выпивает. Ее лицо морщится от дурного вкуса, но она не жалуется.

— Она хочет казаться более взрослой для тебя, — шепчу я Наоми. — Уже лучше? — спрашиваю я Эмили.

Она пожимает плечами:

— Наверное. Можно мне теперь поиграть с Наоми?

— Ты же слышала, что сказал доктор, — говорит Наоми. — Ты должна отдыхать.

— Тогда может ты почитаешь мне сказку, пока я буду отдыхать?

— Конечно, — соглашается Наоми.