Сюрприз для попаданки (СИ)

— Змеи. Здесь повсюду царствовали змеи, благосклонно воспринимающие наличие других рас: русалок и драконов, магов воды, воздуха и малочисленных огневиков. Земля — основа всего, именно поэтому первыми появились именно змеи, — едва заметное движение пальцев, и фигуры огромных зеленых рептилий ожили на карте, обвивая континент за континентом, притесняя других магов в виде русалок и драконов. — А знаешь, что случилось потом? — загадочно поинтересовался он, но получил в ответ лишь недоуменный взгляд. — В истории это описывается как падение метеорита, буквально смявшего под себя один из континентов. “И залило те земли лавой вулканов, что не имели природного происхождения, но по силе своей, превосходящих любые созданные природой извержения”, — зачитал он из небольшой книги, быстро раскрыв страницу с одной из мягких закладок.

Воображение нарисовало просто жуткую картину с тысячами загубленных жизней, кучей гари и дыма. Но планета выжила, если судить по обстановке, в которой я сейчас нахожусь, а это уже очень много. Даже представить себе страшно гибель всего и всех, с кем я успела познакомиться на Вэйтане.

— Никто не знает этого, Белатрис, никто, хоть некоторые и догадываются, — припечатал он меня многозначительным взглядом, полным угрожающего огня, но не направленным на то, чтобы меня устрашить. — Это был космический корабль с учеными, что слетел с маршрута, подбитый врагами. И это были не наши маги, как ты можешь догадаться, учитывая незаинтересованность местных наукой.

Инопланетяне?! Серьезно? От услышанного я чуть не подпрыгнула на месте, но самое удивительное ждало впереди. И я даже боялась представить, откуда все это знает сам Дан.

— Наш горун, что правит уже не один век, является их предком, Беата. И так случилось, что когда-то именно он стал единственным фениксом на Вэйтане. Но Филистилафий решил исправить подобное положение дел и смог вывести расу, похожую на его родную — так была создана раса фениксов в нашем мире. И да, некоторые процессы эволюции идут очень медленно, поэтому огненному магу стать фениксом очень, очень сложно. Для этого буквально надо иметь определенный набор хромосом и некоторые “отклонения” от привычных показателей обычного огненного мага. Если копать глубоко, то можно вообще обозвать всех стихийников, способных обрести форму — мутантами. Но мы сейчас не будем касаться этого вопроса. Я хочу, чтобы ты поняла главное.

— Ваш горун фанат селекции и со временем фениксов станет гораздо больше? — предположила я, вжавшись в стул и с опаской глядя на увлеченного рассказом Даниэля.

— Наш, — специально выделил он, — горун. И пусть отчасти ты права, но основная мысль, что должна осесть в твоей голове — фениксом может стать лишь тот, в чьем ДНК это заложено изначально, еще до рождения.

— А Филистилафий меня за такие познания не подвесит где-нибудь за академией?

Ну, чисто гипотетически.

— Ты просто не знаешь, о чем говоришь, — легкомысленно махнул друг рукой. — Поверь, Трисия, пусть этот маг немного повернут на своей мечте, но он отличный мужик, еще и неплохо владеющий портальной магией. Жаль, ко всеобщему горю бездетный.

— А ты его неплохо знаешь, — как бы между прочим отметила я.

И если надеялась на то, что друг смутится от подобного намека, то сильно просчиталась. Видимо, решительность Дана быть со мной сегодня откровенным была каменной.

— Да, я разделяю его увлечения наукой, ведь проводил с ним в детстве достаточно много времени, особенно когда… — все-таки он запнулся, явно наткнувшись на очередную тайну не для моих ушей, и я облегченно выдохнула. Но рано обрадовалась! — Моя семья пострадала, когда мне было четыре года, Ветерок. Мы получили удар, имевший роковые последствия для моих близких. Очень долго страх так и не вернуть былое сгрызал меня с отцом, но несколько лет назад у нас появилась надежда, и теперь я молю всех богов, чтобы вернуть потерянное.

От глубокой печали в голосе друга сердце сжалось. Сочувственно положив свою ладонь поверх его, одним взглядом выразила все то, что чувствовала в эту минуту. Пусть я не знаю деталей и не могу с уверенностью сказать, что понимаю, каково ему, но что-то внутри отозвалось такой же тоской.

— Ну, не плачь, Ветерок, все ведь будет хорошо. Теперь я уверен, — лицо друга разгладилось, а слегка шершавые подушечки пальцев мазнули по моим скулам, стирая слезы, которые стали для меня полной неожиданностью.

— Ох, Дан, сама не знаю, что на меня нашло, — вздрогнув, удивленно мазнула рукавом свитера, осознавая, что действительно плачу. — Наверное, слишком прониклась, и…

— Может, ты просто меня хорошо чувствуешь? — на губах появилась теплая улыбка, всегда действующая на меня успокаивающе.

А я продолжала вглядываться в лицо друга, силясь понять, что же между нами такого особенного, что я смогла принять незнакомого мужчину в свой близкий круг практически сразу после знакомства. Принять и даже доверить ему собственную жизнь.