Сюрприз для попаданки

Чем дольше я живу на Вэйтане, тем больше узнаю пугающих фактов о населяющих его расах. Ведьмы пачками вымирают еще в младенчестве, а те, что выжили, в будущем теряют своих новорожденных дочерей. Огневички могут сгореть в собственном пламени и вынуждены “приспосабливаться”, чтобы не помереть до совершеннолетия. Водницы, чья стихия настолько сильна, что дает им возможность превращаться в русалок, могут в любой момент потерять свое сердце, а то и вовсе жизнь — от тоски бывает всякое, когда существование измеряется сотнями лет.

Какие еще сюрпризы готовит этот мир? И почему страдают только бабы, скажите на милость?

Почему у воздушников не отсыхают причиндалы, если они не обуздали свою силу до пятнадцати? Почему огневики не имеют каких-нибудь истинных пар, без которых помрут, если не встретят их до сорока лет? Почему?

— О чем задумалась? — вырвал из мыслей голос Лив.

Взявшись под руки, мы вошли в огромный зал, украшенный величественными колоннами, натертым до зеркального блеска узорчатым полом и множеством огней, что парили над потолком, скользили по стенам с картинами, изображающими те или иные стихии и их обладателей.

Обстановка вокруг была сказочной. Портила ее только толпа народа, что разделилась по группкам и косилась на установленную трибуну для выступления нашего ректора и тех сопровождающих, что прибыли с командами из других академий.

Первый этап Межконтинентальных соревнований среди адептов магических академий Вэйтана должен был состояться уже завтра.

— Чисто гипотетически, учитывая ваши социальные статусы, а я знаю, что ты тоже не из простых, Лив, уж извини, можете ли вы вообще быть с Даниэлем вместе? — тихо озвучила я, попутно осматривая зал, гостей и выискивая знакомые лица.

Тишина в нашей компании затянулась и, когда мы остановились у одного из столиков с напитками и закусками, я снова обратилась к подруге.

Казалось, она была напугана. Ее щеки порозовели, льдинки глаз грозились вот-вот растаять, и сама девушка словно сжалась, уменьшаясь в два раза.

— Что ты такое говоришь? — наконец, невнятно промямлила она, давясь словами.

— “Чисто гипотетически” — да, — ответила за нее Абигайль и, подхватив один из бокалов с чем-то шипучим, одним глотком осушила его. — Только вот потянет ли такую жизнь и сможет ли обуздать характер твоего друга — очень сомнительно. Он никого не любит, Беата, — холодно отозвалась она, но я понимала, как сильно Аби тревожится за подругу-водницу. — Ну, кроме тебя, так уж и быть, конечно же, — вдруг добавила она и сжала зубы, нервно отставляя бокал обратно. В ее холодных темных, как ночь, глазах сейчас гуляла стужа.

Неприятное чувство кольнуло в груди.

— Разве Беата не достойна его любви? Если он выбрал ее, значит, она особенная, — теплое касание тонкой женской ручки, скользнувшей в мою ладонь, обхватывая ее, заставило перевести взгляд на Ливайю, что взирала на меня сейчас с искренним восхищением и добротой.

— Девочки… — растерянно шепнула я.

Нехорошие подозрения только усилились, и я, подобно ведьме, подхватила первый попавшийся бокал и опрокинула жидкость в себя. К моему счастью, это было что-то сладкое, с легкой горчинкой, но явно не крепкое.

— Вы же не думаете, что Дан и я… Мы не… Я же, вы же знаете, у меня чувства к Риону и… — слишком поздно решила я прикусить язык.

Да и демон с ним, с этим откровением. Подружки все равно все знали.

Так почему же тогда решили, что у нас с Даном есть какое-то будущее?

— У тебя свои чувства. У Даниэля свои, — отозвалась Аби. — Ты думаешь, такому, как он, важна взаимность? Пойдет по головам, получит все, что пожелает, если не помрет по пути, конечно же.

— Аби! — осуждающе вскрикнула Ливайя, привлекая тем самым ненужное внимание.

Стоявшие неподалеку от нас парочки, осуждающе покосились в сторону эмоциональных девиц.

Поняв, что повысила голос, водница зажала свой рот тонкими пальчиками.

— И ты продолжаешь дружить со мной, не смотря на уверенность, что Дан любит меня как девушку? — вцепилась взглядом в Лив, желая понять главное.

— Ты хорошая, Беата, — вопреки своей скромности, девушка посмотрела мне прямо в глаза. — Начав общаться с тобой, я в этом убедилась. И нет ничего страшного в том, что я безответно люблю мужчину, что боготворит другую. Мои чувства — это мои чувства, моя ответственность. Я не помешаю, не очерню свое сердце завистью и ревностью, лишь буду жить и радоваться за вас, — заявила подруга, и, зная ее, я могла с уверенностью сказать — действительно будет!

— Вот чумная, — ошеломленно проблеяла я. — Нет у меня с ним ничего, и не будет, я тебе клянусь. Мы с ним давно выяснили, что он мне друг, а я его подруга в беде, всё, нет никаких междустрочий и тайных чувств. Обалдеть просто! И ладно Ливайя, но ты, Абигайль, как ты могла такое подумать и не поговорить со мной, не разглядеть? — перевела я взгляд на ведьму, что сейчас выглядела не менее растерянной.

Подобный разговор окончательно выбил из колеи, даже такое событие, как первый бал, поблекло в плане эмоций и впечатлений. Ту гамму чувств, которую я испытала за минувшие двадцать минут, нельзя было сравнить ни с чем.