Сюрприз из прошлого

– Вот дуры, да, девки, сразу видно, что менталитет у вас совковый, вы точно из прошлого.

– Мы из настоящего, да и вы тоже, – осторожно отозвалась я.

Он хотел мне возразить, но вдруг замолчал и насторожился, потом ни с того ни с сего рухнул на пол и завопил:

– Ложись, девки!

Мы даже не успели удивиться, как внезапно все пространство вокруг нас затрещало, разрываясь сотнями хлопушек, только вместо конфетти на голову полетели щепки и стекла от разбившейся вдребезги лампы.

– Ложись! – крикнул он еще раз.

Я опомнилась первая и, увлекая за собой Людку, упала на пол.

– Обложили, гады! – простонал мужик и, ухватив меня за воротник, привлек к себе:

– Послушай, ты, возьмите чемодан и бегите, под нами люк, из погреба ход есть, сберегите чемодан, там деньги, не мои…общака деньги. Ежели чего, и мне, и вам за них головенку снимут. Один я проход знаю во времени, спрятать хотел от этих…, хорошо, что вы пришли…Помогите мне, клянусь, не пожалеете, а не поможете…Горелый вас в любом времени достанет, запомни…

– Людка! – заорала я, стараясь перекричать стрельбу. – Под нами люк, бежим!

Первым делом подружка ухватилась за чемодан.

– Оставь! – я была так напугана, что хотелось бежать без оглядки, оставив и раненого мужика, и этот чертов чемодан, из-за которого мы вдруг очутились на войне. Только я не понимала, кто и почему стреляет, ведь не попали же мы, в самом деле, во времена Великой Отечественной.

– Еще чего! – прокричала подруга и юркнула вместе с чемоданом в образовавшуюся дырку в полу. Я, не раздумывая, сиганула за ней, и мужик тут же закрыл над нами крышку.

И снова мы очутились в полнейшей темноте, только тогда вокруг все было белым-бело, а сейчас черным-черно. Я протянула руку и прикоснулась к Людке. Мы проползли с ней на коленках еще немного и замерли.

– Ничего не видно, – сказала она. – Куда ползти?

– Тише, – зашептала я. – Слышишь? Стрельба закончилась.

И действительно, наверху наступила «мертвая» тишина.

– Во что это мы с тобой вляпались, Ксанка? – произнесла Людка и попросила: – Ущипни меня, может, я проснусь.

Я ущипнула её, кажется, за ногу, она ойкнула, а я поинтересовалась:

– Полегчало?

– Мне же больно, – ответила Людка.

– Сама напросилась.

В ответ подружка обиженно засопела.

Я прислушалась: кажется, наверху началась настоящая разборка, и нашему дядечке было даже очень и очень несладко.

– Нет! – хрипел он. – У меня нет никаких бабок! Ищите! Но вы не там ищите! Не с того спрос…

– Ты с…! – крикнул на него кто-то зычным раскатистым басом, который показался мне очень знакомым: – Бабки у тебя. Ну, ничего, сейчас мы тебе язык развяжем.

Голос был весьма внушительным и грозным, мы даже не сомневались, что «бас» не шутит, и от этого еще теснее вжались в стенку погреба и почти прекратили дышать.

– Чего это он? – зашептала мне Людка в самое ухо. – Какие бабки? Уж не нас ли он имеет в виду? Все, Ксанка, нам конец.

– Тише ты, – я закрыла ей рот рукой. Сама я тоже мало понимала, о чем идет речь наверху. Мужик «наш», оказывается, не только деньги спер, но и спрятал каких-то ценных бабок. А товарищам его это не понравилось, вот они и занервничали.

Между тем наверху снова наступила тишина, а потом вдруг «наш» дядька заорал истошным голосом:

– А-а-а!

– Говори, куда бабки спрятал?

– А-а-а! – продолжал добросовестно орать дядька. – Они у девок!

– А вот это уже интересно. У каких еще девок? – спросил «бас».

– Вот гад! – сказал еще один. – Он бабки у девок в «Тверской» припрятал.

После этого мы услышали, как часть товарищей покинула сторожку и отправилась, по всей вероятности, ловить этих самых бабок у девок.

– А это еще что за люк? – спросил вдруг «бас».

Я пихнула Людку в бок, и мы на карачках поползли прочь, постоянно натыкаясь на стены. Людка прихватила с собой и чемодан.

– Брось его, – предложила я.

– Вот еще, – снова ответила она. – Там деньги.

– И ты поверила в эти сказки? Какие еще деньги?

– Доллары.

– Ага, только год выпуска у них какой-то странный.

– Ну и что же, – упрямилась подруга.

– А давай оставим их в этом подземелье, а потом придем лет через двадцать и… обрадуемся.

– А давай, – неожиданно согласилась Людка.

Бьюсь об заклад, что ей просто осточертел этот чемодан, поэтому с такой легкостью она решила с ним расстаться.

Пристроив чемоданчик возле приметного большого камня, мы поползли дальше.

– Надо место запомнить, – сказала Людка.

– Запомним, – ответила я. – Кто знает, сколько нам ползти еще, что-то конца и края этой норе нет.

Мы и в самом деле не знали, куда ползли, лишь бы поскорее убраться отсюда. Да, Баба-яга так и не появилась, а вот казаков-разбойников было, хоть отбавляй.

– Свет! Я вижу свет! Там выход!– вдруг крикнула Людка, которая ползла первой, а потом ни с того ни с сего расхохоталась.

Я уж было испугалась, что и у неё от пережитого волнения крыша съехала, как у «нашего» дядьки, но Людка, смеясь, продолжила:

– Ксанка, мы с тобой и в самом деле дуры, только зря коленки протирали, здесь можно стоять в полный рост.

Она встала и потянулась. Я тут же вскочила:

– Некогда потягиваться, давай быстрее, а вдруг тот «бас» захочет проверить, куда ведет люк?