Сюрприз под медным тазом

Оставалась речка. Место тишины и уединения. Удочки для рыбалки спокойно и без всякого присмотра стояли у Сашиного отца в сарае. Рыбацкие снасти лежали там же. По идее дядя Толя мог самостоятельно снарядить себе удочку, никого не оповещая, накопать на компостной куче червей да и двинуться потихоньку на речку. Он был заядлый рыбак и, купив себе «чекушку», мог провести праздник и без шумной компании, просто на лоне природы.

Но когда поисковики вышли на это самое лоно, они поняли, что дядя Толя тут вряд ли бы задержался надолго. Никакой тишиной и уединением здесь и не не пахло, а пахло дымом и шашлыками. Весь берег был усеян разношерстными компаниями. В нескольких местах громко играла музыка. Кричали, бегали и играли дети. А детей, особенно маленьких и шумных, дядя Толя во время рыбалки вообще не выносил. Вряд ли бы он долго вытерпел их соседство. Тем более что шалуны забавлялись игрушечной моторкой, которая на радиоуправлении носилась по речке, с оглушительным шумом рассекая воду. Всю рыбу, какая была, распугали.

– Не видели ли вы тут сварливого старичка, который велел вашим детям заткнуться?

– Вроде как был один, скандалил. Да мы его шугнули, он и ушел.

– А куда ушел? В каком направлении?

Родители детей указали в сторону станции.

– Значит, все-таки в город решил ехать!

Но если бы дядя Толя уехал в город, он уже должен был бы добраться до городской квартиры. А когда тетя Маша позвонила домой, ей никто не ответил. Нервозность нарастала. После неудачных поисков желание отметить праздник шумно и весело у родственников как-то угасло. Всем было неуютно от выходки дяди Толи и все на него сердились.

– Вот человек! Ни себе, ни людям!

– Испортил все-таки веселье.

– Уж в такой день мог бы удержаться от своих фокусов!

Сильней всех волновались жена и сын исчезнувшего дяди Толи. А потому и сердились они тоже сильней всех. Славу даже пришлось уговаривать, чтобы он отказался от идеи наброситься на папашу сразу, как тот придет.

– Потом тихонечко с ним дома поговоришь. Объяснишь, что так нельзя.

Слава чуть не плакал от эмоций:

– Если он до семидесяти лет дожил и сам не понял, как нужно себя вести, думаете, мои слова его вразумят?

Тетя Маша отнеслась к исчезновению мужа гораздо ровней.

– Если Толя уехал в город, значит, мы уже ничего поделать не можем. Его выбор и его решение.

Это заявление, сделанное подчеркнуто спокойным голосом, не мешало тете Маше звонить каждые десять минут на домашний телефон. Потом она догадалась позвонить соседке, у которой были ключи от квартиры и которая любезно согласилась сходить к ним домой и проверить, не появлялся ли дядя Толя дома. Спустя какое-то время соседка перезвонила и сообщила, что его нету. И вообще, непохоже, чтобы он дома появлялся.

– Значит, не уехал, – решила тетя Маша. – Значит, тут где-то прячется.

– Может, к друзьям завернул?

– К каким друзьям? – слишком быстро возразила тетя Маша. – Скажете тоже! Друзья у Толи все перемерли.

– Может, на кладбище к ним поехал.

А вот этот вариант тетя Маша не стала отвергать. Более того, она задумалась.

– Про кладбище Толя вообще-то говорил, – призналась она. – Он изначально предлагал Славе сначала к деду Коле заехать. Да Слава не согласился.

Дед Николай был отцом трех дедов, трех братьев – Толи, Пети и Вити. Саше он приходился прадедом. И Саша сызмальства заучил, что прадед у него герой. Дед Коля прошел всю войну, служил в артиллерии, дослужился до капитана и встретил победу на берегах Одра. Рассказы о его фронтовых подвигах стали семейными преданиями. Особенно память деда Коли возвеличилась в семейном кругу после того, как его имя было найдено внуками на сайте «Подвиг народа», где черным по белому были перечислены все его боевые награды с кратким, но емким перечнем того, за что Купцов Николай Иванович был награжден тем или иным орденом.

«Невзирая на огонь яростно сопротивляющегося противника, капитаном Купцовым было обеспечено бесперебойное снабжение артиллерийскими снарядами, что позволило нарастить силам Красной армии огневую мощь и осуществить переправу через реку Одер в кратчайшие сроки».

И маленький Саша, слушая рассказы взрослых, так и представлял рвущиеся над головой прадеда снаряды, взлетающие в небо комья земли, стоны раненых – своих и чужих, между которыми пробираются полуторки, до самого верха нагруженные ящиками с артиллерийскими снарядами, которые уже через несколько минут полетят на головы фашистов.

Саше даже казалось, что он и сам сейчас, спустя много десятков лет чувствует запах пороха и раскаленного докрасна металла стволов орудий. Интересно, а что чувствовал сам прадед? Страх? Гордость за самого себя и свою Отчизну? Или им владела та же мысль, которая прочно засела в головах у всех, кто сражался рядом с ним: «Вперед! Не дать врагу опомниться! Любой ценой вперед, ни шагу назад!»