Сюрприз со вкусом страсти

— Например, гондола, сорвавшаяся с троса, — согласилась Джейси и облегченно вздохнула, думая, что Тревор ее понял.

— Вот почему она все это устроила, Джейси. Кейтлин знала, что мы не будем счастливы, пока не преодолеем страх, который нас сдерживает.

Джейси подняла голову и всмотрелась в его лицо.

— Ты не боишься, — сказала она.

— Я боюсь, — тихо ответил он, пораженный тем, что признался. — С того самого дня, как она умерла.

— Я боялась задолго до этого. Это только что подтвердилось…

— Я понимаю, — мягко прервал ее Тревор.

— Правда?

Ему казалось, что он действительно хорошо знает Джейси. Каждый ее страх и сомнение. И испытывал к ней нежность, которая его пугала.

— Вот что происходит, когда меньше всего этого ожидаешь, — размышлял он. — Жизнь требует от нас большего. Ты слышишь? Послушай!

Она наклонила голову набок и услышала жужжание и лязг механизмов и гондол на тросах, а также завывающую метель.

— Жизнь требует от нас стать сильнее, чем мы были раньше. И смелее. Я не сумею сделать это без тебя. — Тревор был совершенно ошеломлен своей искренностью. Он знал: хотя прошедшие два года они почти не общались, он дорожил дружбой с Джейси.

Она уставилась ему в лицо.

— Хорошо, — сказала она дрожащим голосом, — теперь я готова.

— Ты уверена?

Она кивнула и отстранилась от него, но потом сняла перчатку и взяла Тревора за руку. Их теплые ладони соприкоснулись.

Он почувствовал пульсацию между ее большим и указательным пальцами. Ощущая быстрое сердцебиение Джейси, он понимал, как меняется его мир.

Тревор возвращался к жизни, хотел он того или нет.

Гондолы были рассчитаны на четырех человек или на двух человек с багажом. Поскольку их багаж уехал без них, Тревора и Джейси следовало усадить в гондолу с компанией из двух человек. Но оператор мельком взглянул на них, когда они вышли из-за угла станции, и жестом пригласил Тревора и Джейси идти вперед. Они сели рядом друг с другом в гондолу лицом к горе.

Оператор закрыл за ними дверцу.

— Дверца закрылась как тюремная дверь, — сказала Джейси.

— Откуда ты об этом знаешь?

— Я видела в кино.

— Ну, поездка займет двадцать минут, а не двадцать лет.

Джейси тихо хихикнула и напряглась, когда гондола покатилась вперед. Тревор положил руку ей на плечо и притянул ближе, чувствуя глубокую связь с ней.

Пока Кейтлин умирала, Джейси была рядом с ним. Теперь его очередь ее утешать.

— Дыши! — прошептал ей Тревор. — Попробуй уджайи, — тихо поддразнил он.

Она помолчала и выдала:

— Приготовься к удару по шее.

Он рассмеялся, потом рассмеялась она и немного расслабилась.

— Мы как в тюрьме. Мы не сможем выбраться отсюда, даже если захотим, — заметила Джейси.

— Ну, технически, наверное, могли бы.

— Мы же заперты.

Тревор потянулся к дверце, словно желая ее открыть. Джейси протестующе завизжала:

— Нет! Не трогай!

— Мы можем устроить первую аварию на канатной дороге, — сказал он. — Смерть на высоте двухсот футов.

Она закрыла глаза.

— Мы еще на высоте двухсот футов? Не дразни меня! Это не смешно.

Ему нравилось дразнить ее, и Тревор подозревал, что ей это тоже нравится, потому что она крепче прижалась к нему, а он сжал ее плечи. Ее пушистая шапка щекотала ему нос.

— Мне не верится, что ты меня на такое уговорил! — Джейси повернула голову и посмотрела на него темно-зелеными глазами.

Потом она откинулась на сиденье и закрыла глаза, чтобы не смотреть в окно.

— Моя мама умерла, когда мне было восемь лет.

— Кейтлин говорила, что тебя воспитывал отец.

— Мы с отцом противостояли всему миру. Он был музыкантом, и музыка утешала нас обоих. После смерти матери я жила музыкой. Ничто так не утешало меня, как игра на пианино. Я не просто играла, а растворялась в музыке.

Отец считал меня талантливой. У меня были лучшие учителя, и даже они считали, что я очень одаренная. Думаю, отец забывал о собственной боли, погружая меня в новый мир. Мне кажется, он почувствовал себя успешным отцом, но большую часть времени ощущал себя сбитым с толку и не в своей тарелке. Мое пианино стало его целью и моим спасением.

Когда мне было двенадцать, мой учитель устроил мне сольный концерт. Это была невероятная честь. Там должны были присутствовать самые влиятельные лица музыкального мира. Но я вышла к зрителям и замерла. Меня словно парализовало. Отец не сумел меня успокоить.

У меня было такое же чувство, какое я испытала, когда смотрела на гондолы. Когда я потеряла маму, мир для меня изменился безвозвратно. С тех пор я ненавижу перемены. И отчасти я понимала: хотя я хотела играть, знала, что, если это сделаю, мир снова изменится, и я не смогу его контролировать.

— Я сомневаюсь, что поездка в гондоле изменит твою жизнь.

— Ты сам сказал, что надо почувствовать страх, перетерпеть и жить полной жизнью.

— Где сейчас твой отец? — спросил Тревор.

— Он умер от рака пять лет назад. — Джейси колебалась. — Жаль, что мы не до конца с ним помирились до его смерти. Он наверняка считал, что я предала его в тот день.

— Тебе было двенадцать!