Сюрприз заказывали?

Яна вытерлась полотенцем, бросила взгляд в зеркало. Надо бы постричься. Как-то по-другому. Сменить имидж. Ничего кардинального, конечно, но не помешает хоть какой-то свежий штрих. Яна бросила полотенце на веревку и вышла из ванной комнаты.

Кофе сегодня был особенно вкусным. Он не всегда бывает таким. Плюс солнце. Значит, день задался. Незадавшиеся дни узнаешь сразу же, не успев открыть глаза. Глухое раздражение, тревога — кажется, они сопровождали тебя всю ночь, с ними ты пробуждаешься, с ними проживаешь целый день, надеясь, что следующий будет совсем не таким. Яна научилась диагностировать, удачный или неудачный день ее ждет, по первой мысли, приходящей ей после пробуждения. «Как я устала» — предвещало начало дня утомительного, беспросветного, бестолкового. Для хороших дней оставались все остальные мысли.

И вот что удивительно: удачный и неудачный дни могут в точности, в самых мелких деталях, походить друг на друга, но при этом быть абсолютно разными. В неудачный день все раздражает и заводит тебя, а в удачный то же самое просто смешит. В чем тут секрет, Яна не знала. Не успела додуматься. На все нужно время. Особенно на то, чтобы поразмыслить о жизни. А времени обычно катастрофически не хватает.

Будильник подтверждал это. Провозилась. Всего двадцать минут осталось на то, чтобы допить кофе, накраситься и одеться. Благо все поглажено с вечера. Два варианта: на дождливую и на солнечную погоду. Яна всегда так делала, чтобы не терять утром ни минуты драгоценного времени. Сегодня она надела белый лен. Впервые в этом сезоне.

Она вышла из квартиры в восемь десять. «Не забыть бы поговорить с шефом насчет отпуска», — подумала Яна и, закрыв входную дверь на верхний замок, уже было вставила ключ в нижний, но вовремя спохватилась. Здорово было бы, если бы она намертво заперла спящую дочь. Нижний замок можно было открыть только снаружи. Дочь, правда, подобным не испугаешь. Она найдет выход из любой ситуации. Позвонит подружкам, выбросит им ключ в окно — и те отопрут ее. А не доищется подружек, может и МЧС на ноги поставить. Дочь — особа весьма деловитая. И слава богу. При Янином подходе к жизни другая дочь была бы обузой. Возиться, сюсюкать, постоянно держать в голове все ее проблемы… Материнский инстинкт? Увольте. Яна им не страдала. Яна рожала не из-за него.

У нее был исключительно практический повод обзавестись ребенком. Ей хотелось, чтобы от нее все отстали. Женщина в своей жизни должна выполнить три задачи: стать женой, стать матерью, стать хозяйкой. Это — обязаловка. Все остальное — по желанию. Хочешь карьеру — валяй. Хочешь самореализацию — тоже можно. Но только после того, как отчитаешься по первым трем позициям. А если не отчитаешься, начнут доставать: кто упреками, кто сочувствием. Яна довольно рано просекла все это. И для того, чтобы облегчить свою дальнейшую жизнь, быстренько провернула все три дельца. Вышла замуж, родила ребенка и создала домашнее хозяйство. Все сразу же заткнулись. После этого можно было спокойно заняться тем, что ее в действительности интересовало.

Дочь? Дочь воспитывал муж. Его материнского инстинкта с избытком хватило бы на десять семей. Яна участвовала только в решении глобальных вопросов. Обычно они были связаны с деньгами. И это понятно — главным добытчиком в семье всегда была она.

Муж работал менеджером в какой-то конторе, название которой Яна периодически забывала, получал небольшие деньги, зато мог свободно распоряжаться своим временем, что было ему на руку — ведь маленький, а затем большой ребенок требовал постоянной заботы и внимания. То своди ее в художку, то на английский, то на спорт. А еще дочь болела. Не часто, но тем не менее. Кто-то же должен был сидеть с ней. В последние годы супружеские роли претерпели серьезные изменения. В Яниной семье главой была она. Ведь глава — это тот, кто содержит, верно?

Зачем ей это было нужно? Ну, вышла замуж, ну, родила, чтоб все заткнулись. Потом ведь можно было развестись, отдать ребенка мужу — и все на этом. Свобода. Но нет, она тащила их за собой по жизни, оплачивала все их желания — зачем? Все предельно просто. Это был бартер. Одним своим присутствием в ее жизни они оказывали ей неоценимую услугу. Яна знала, что успехами в карьере она во многом обязана не своим способностям, а своему имиджу. Способности у нее были весьма средние. Но ведь пробиваются не талантливые, а расторопные. Те, кто вовремя понимает, что важно для того, чтобы пробиться. Яна знала, что имидж — это все. И тщательно лепила его. Муж и дочь были частью ее имиджа. Типа товарного знака. Вроде воздух, а весит. И за это она им платила. Деньгами. А что? Хорошая сделка, хоть и не скрепленная подписями и печатями. Никто, во всяком случае, пока не жаловался.