Сюжет

- Щас! Я что, похожа на Джорджа Сороса? Пришел кассету взять в прокат, так я тебе и приплачивать за это должна?

- Ты мне ничего не должна! - спешно заверил Павлик. - Но я тебя умоляю...

- Я тебя умоляю! - Люба склонила голову набок. - Не убивай мое сердце! Откуда ж деньги в конце месяца?

Павлик понуро опустил голову, а Люба вышла из-за прилавка и, виляя полными бедрами, безжалостно выставила кассету на стойку "Новинки".

Был полдень. Павлик вышел из проката и направился домой. Путь пролегал через парк, совмещающий зеленые аллеи и комплекс аттракционов - качели, карусели, комнату смеха и огромное колесо обозрения, которое Павлик с детства привык называть "чертовым колесом".

Аттракционы работали, но людей в парке было немного. Павлик шел по пустой аллее, окруженной с обеих сторон живой изгородью, над которой возвышались ещё не сбросившие густую листву тополя.

Сосредоточенно грызя семечки, он мучительно думал. У него оставался единственный план, как можно раздобыть денег, чтобы получить желанный фильм (конечно, если видеокассету в прокате не возьмет кто-нибудь до него). Собственно, это был простой план. Мать и отец сейчас находились дома. Ему нужно просто подойти и попросить у мамы денег.

Только с виду этот план казался простым. Кто-нибудь другой без последствий мог попросить денег у своих родителей. Но только не Павел Божедай. Даже из-за обычной двадцатки мать тотчас начнет допрос с пристрастием - на что её сынульке потребовалась такая огромная сумма? Ответить прямо, значило провалиться на допросе и не получить просимого. Надежда Петровна Божедай терпеть не могла голливудских блокбастеров и, так же как Люба, считала мыльные оперы верхом искусства в кино.

Оставался ещё отец, Семен Александрович, но у него денег не водилось. Зарплату он отдавал матери, она являлась семейным казначеем и банкиром. Даже если у отца и появлялись откуда-то деньги, он предпочитал не распространяться о них. Если бы Павлик попросил у него денег в присутствии матери, и отец нашел бы в кармане пару червонцев, его ждал бы не просто допрос, а пытка, и продолжалась бы она весь оставшийся день.

Именно из-за характера своей матери Павлик называл планом то, что остальные называли "попросить денег у родителей". План никогда не бывал простым, потому что мать как опытный дознаватель, быстро определяла ложь. Чтобы обмануть её, необходимо нагромоздить несколько томов реальных фактов, и среди них спрятать тонкий листочек лжи. Допустим, Павлик мог сказать, что в институте с них потребовали сдать деньги на новые методички. Это была бы самая неуклюжая попытка, которая легко раскусывалась прямым звонком декану факультета. Ложь в этом случае определялась почти моментально, а попытка у Павлика имелась только одна. Выявив ложь, мать могла оставить его без денег на целую неделю. Нет, она будет давать какую-то мелочь на обеды, а Павлик будет изо всех сил эту мелочь экономить, питаясь одним хлебом. Однако накопленного вряд ли хватит, чтобы брать фильмы в видеопрокате и посещать с приятелями по субботам пивные бары.

Нужно начать речь с того, что в этом семестре у них появился новый преподаватель (ох, действительно горькая правда). Он очень жесток, и выживаемость колонии студентов на его предмете падает до пятидесяти процентов (суровая реальность, по словам старшекурсников). Он валит на лабораторных, практических занятиях, на зачетах и экзаменах; валит двоечников, отличников (то есть, бесполезно учить предмет, все равно не сдать). Но...

(с этого момента Павлик должен быть вдвойне осторожен, потому что ступает на тонкий лед лжи)

...но существует вариант, по которому Павлик может войти в число пятидесяти процентов выживших студентов. Новый преподаватель любит самого себя. До неприличия. Он выпустил книгу "Безграничные возможности природных сублимаций неорганических потребностей в полиморфном пространстве"...

(мама слушает Павлика открыв рот)

...Студент, цитирующий книгу и задающий по её тексту вопросы, становится любимчиком преподавателя и сдает экзамены почти не изучая предмет. Но книги нет в библиотеке. Она продается только в магазине.

Павлик мечтательно возвел взгляд к полуденному небу, представляя, как вынимает фильм Спилберга из коробки, вставляет его в видеомагнитофон...

Он опустил глаза и увидел на дорожке скопление шаркающих следов. Они выделялись на асфальте и скучились почему-то только здесь. Словно кто-то посреди аллеи вдруг вздумал танцевать бешеный рок-н-ролл.

Павлик собрался идти дальше, но взгляд отметил ещё одну странную деталь. В череде заботливо постриженных кустов зияла дыра. Кто-то прошел сквозь живую изгородь. Не хотел бы Павлик оказаться на месте этого человека, когда тот попадет в руки садовников парка.

Природная любознательность заставила его приблизиться к пролому в кустах и заглянуть внутрь. Ничего не видно. Павлик вошел в пролом и окунулся в темноту.

Густая листва тополей закрывала небо, в некоторых местах её пронзали солнечные лучи, падающие на землю. Павлик сделал несколько шагов вперед и остановился.