Сюжет

– Большинство из нас, – сказал Джейк, – большинство писателей то есть, не так уж заморачиваются насчет продаж и наград, и рейтинга на «Амазоне». То есть нам не все равно, нам тоже надо кушать, но мы так рады просто оттого, что люди нас читают. Ну, самые разные люди. И несмотря на то, что твой босс сказал утром в эфире, «Сорока» у меня не первая книга. И даже не вторая. Мой первый роман прочитали, может, пара тысяч человек, хотя у него был хороший издатель и хвалебные отзывы. Но вторую мою книгу приняли еще прохладнее. Так что никогда нельзя быть уверенным, что кто-то будет читать твою книгу, какой бы хорошей она ни была. А если никто ее не читает, ее считай что нет.

– В лесу упало дерево[31], – сказала Анна.

– Весьма в духе северо-западной мысли. Но если ее читают, ты не перестаешь поражаться: человек, которого ты даже не знаешь, платит свои кровные деньги, чтобы прочитать то, что ты написал? Это поразительно. Невероятно. Когда я встречаю людей на этих мероприятиях и они протягиваю мне замызганные книги, которые уронили в ванную, или пролили на них кофе, или с заложенными уголками, это самое приятное. Даже приятней, чем когда у тебя на глазах покупают твою новую книгу, – он помолчал и добавил: – Знаете, я вдруг подумал, что вы тайная писательница.

– Да? – она взглянула ему в глаза. – Почему тайная?

– Ну, вы еще не сказали об этом.

– Может, не пришлось еще.

– Окей. Так что вы пишите? Художку? Мемуары? Поэзию?

Анна взяла свою кружку и опустила в нее взгляд, словно там был ответ.

– Поэзия – не мое, – сказала она. – Люблю читать мемуары, но мне не интересно ковыряться в своей грязи, чтобы делиться ей со всем миром. А вот романы всегда мне нравились.

Она подняла на него взгляд, неожиданно застенчивый.

– Да? Расскажите, кто у вас любимые писатели, – он вдруг подумал, что она может решить, будто он набивается ей в любимчики, и добавил с улыбкой. – Не считая присутствующих.

– Ну… Диккенс, конечно. Уилла Кэсер[32]. Фицджеральд. Люблю Мэрилин Робинсон[33]. То есть я бы мечтала написать роман, но в моей жизни абсолютно ничего не позволяет рассчитывать на это. Где я возьму идею? Где вы свои берете?

Он чуть не застонал. Порывшись в мозговой картотеке подходящих ответов, он взял самый надежный, позаимствованный у Стивена Кинга.

– В Ютике.

– Простите? – Анна уставилась на него.

– Ютика. Это на севере штата Нью-Йорк. Кто-то спросил Стивена Кинга, где он берет свои идеи, и он сказал, в Ютике. Если это годится для Стивена Кинга, то, уж конечно, и для меня.

– Точно. Это забавно, – сказала она с таким видом, словно не видела в этом ничего забавного. – Почему вы вчера не дали такой ответ?

Он слегка растерялся.

– Вы были там вчера?

Она пожала плечами.

– Конечно, была. Я же ваша поклонница.

Он вдруг подумал, до чего поразительно, что эта хорошенькая женщина называет себя его поклонницей. И услышал, как она спрашивает его, хочет ли он еще кофе.

– Нет, спасибо. Мне скоро надо идти. Отис косился на меня, на радио. Думаю, вы наверно заметили.

– Не хочет, чтобы вы пропустили очередное выступление. Прекрасно его понимаю.

– Да, хотя я бы хотел иметь побольше времени. Я вот думаю… вы бываете на востоке?

Она улыбнулась. У нее была странная улыбка: она не размыкала губ, словно ей в лицо дул сильный ветер.

– Еще не бывала, – сказала она.

Когда они вышли на улицу, он подумал и тут же передумал поцеловать ее, и пока он мялся, она сама его поцеловала. Ее серебристые волосы мягко коснулись его щеки, а ее тело оказалось на удивление теплым. Или это было его тепло? Он так отчетливо представил, что может за этим последовать.

Но через несколько минут, сидя в машине, он получил первое из череды зловещих сообщений. Оно пришло через официальную форму на его авторском сайте (Спасибо, что зашли на мою страницу! Есть вопросы или комментарии о моей работе? Пожалуйста, воспользуйтесь формой!), примерно в то время, когда он собирался выйти в эфир с Рэнди Джонсоном, и дожидалось его, излучая токсичность, почти полтора часа. Теперь, когда он его прочитал, все хорошее, что случилось с ним в то утро и за весь прошедший год, словно выпало у него из рук и грохнулось об пол, расколовшись жуткой кривой трещиной. Это ужасное послание пришло с адреса TalentedTom@gmail.com, и, хотя оно состояло всего из двух слов, смысл его был предельно ясен.

Ты вор.

Сорока

Джейкоб Финч-Боннер

«Макмиллан», Нью-Йорк, 2017, стр. 3–4

Она поняла, что беременна, когда ее вырвало на парту на алгебре. Все уже ушли, а Саманта доделывала заметки по домашке, проверяя, все ли правильно поняла. Она подозревала, что мистер Фортис (форменный дебил) не проверял сами уравнения, а только смотрел, чтобы задачи были те, что он задал. Собравшись уходить, Саманта покачнулась, словно героиня мыльной оперы, оперлась руками о парту, и ее вырвало на тетрадь. Вслед за этим пришла мысль: капец.