Сюжет

– Что такое? – сказал Джейк, прекрасно догадываясь, к чему он клонит.

– Я тут подумал… Знаю, вы заняты. Но вдруг вы захотите взглянуть на что-нибудь из моей писанины? Я был бы рад вашему честному мнению. Это так много будет значить для меня.

Джейк закрыл глаза.

– Конечно, – сказал он.

Сорока

Джейкоб Финч-Боннер

«Макмиллан», Нью-Йорк, 2017, стр. 23–25

Им, конечно, не давал покоя вопрос: От кого? Наверно, даже больше, чем вопрос: Она чем думала, задницей? И совершенно точно больше, чем: Неужели мы плохие родители? Во всяком случае, это явно была не их вина и не будет их проблемой. Но сообщать им, от кого, Саманта желанием не горела, так что она видела для себя два варианта: первый – упираться; второй – тупо соврать. Врать, по большому счету, она давно привыкла, но, что касалось конкретно этого случая, были ведь тесты – уж кто-кто, а Джерри Спрингер не мог не знать о тестах – и любой, кого бы она ни назвала (то есть любой кроме), смог бы доказать, что она врет, и в результате она бы снова услышала вопрос: От кого?

Так что она решила упираться.

– Да неважно.

– Наша пятнадцатилетняя дочь беременна, а нам неважно, кто с ней это сделал?

«Типа того», – подумала Саманта.

– Сам же сказал, это моя проблема.

– В общем, так и есть, – сказал отец.

Он, похоже, не сердился на нее, в отличие от матери. Он, как обычно, сохранял нейтралитет.

– Ну и какой твой план? – сказала мать. – Нам годами говорили, какая ты у нас умница. А ты берешь и делаешь такое.

Не в силах видеть их убитых лиц, она поднялась к себе в спальню, громко хлопнув дверью. Из окна спальни открывался вид на рощу за домом, сбегавшую по склону к речке Портер, узкой и скалистой в этом месте, широкой и скалистой к северу и югу. Дом был старым, старше ста лет. В нем вырос отец Саманты и его родители, и даже их родители, ее прадеды. Из чего следовало, как она догадывалась, что однажды этот дом унаследует она, но это никогда ее не волновало, поскольку она не собиралась задерживаться здесь ни единой лишней минуты. В этом, собственно говоря, и состоял ее давний план, и она все так же собиралась ему следовать. Как только решит свою проблему, наберет нужные баллы и получит стипендию для колледжа.

А залетела она от Дэниела Уэйбриджа (вот же угораздило!), маминого начальника в отеле «Студенты», больше того, владельца отеля «Студенты», унаследовавшего его от отца, поскольку это было «семейное заведение в третьем поколении», как указывалось на вывеске, на салфетках и даже на бумажных подставках для посуды. Дэниел Уэйбридж был женат и растил троих пышущих здоровьем сыновей, которые когда-нибудь, вне всякого сомнения, унаследуют отель «Студенты». А еще он сказал Саманте, что сделал (или собирался сделать?) вазэктомию, лживый козел. Нет, она ему не говорила о беременности и не собиралась. Слишком много чести.

Эта история началась с того, что Дэниел Уэйбридж положил глаз на Саманту как минимум на год раньше, чем она обратила на это внимание. Сколько раз она проскальзывала мимо него в коридоре отеля или в одном из школьных вестибюлей, когда он приходил посмотреть на спортивную игру одного из своих драгоценных сыновей, и каждый раз Саманта чувствовала его жар и внимание к своей пятнадцатилетней особе. Он, конечно, был слишком осторожен, чтобы сразу подкатить к ней. Сперва он оказывал ей знаки внимания, затем перешел к комплиментам и сдержанному отеческому восхищению: Саманта проскочила класс – вот же умница! Саманта выиграла премию – башковитая девчонка, далеко пойдет! Ей больно было признавать, но такая тактика сработала. Как-никак, Дэниел Уэйбридж производил впечатление человека утонченного и повидавшего мир. Хотя бы уже потому, что посещал школу гостиничного бизнеса при Корнелле, входившем в Лигу плюща, и выписывал городскую газету, а не какой-нибудь местный «Репортер-курьер». Как-то раз, когда Саманта ждала мать в холле отеля, между ними завязался неожиданно глубокий разговор об «Алой букве», которую она читала по школьной программе, и слова Дэниела Уэйбриджа пришлись ей очень кстати для сочинения. За которое она по праву получила высший балл – A.

Так что, когда до нее наконец дошло, что кое-кто, а именно начальник ее матери, имеет на нее виды, Саманта удивилась, что так долго этого не замечала. А затем взглянула на ситуацию свежим взглядом.