Сюжет для небольшого обмана

– В первую очередь ее. Всем известно: когда у человека дела идут сикось-накось, у него портится характер, становится не до страсти. А Нил Олегович самолюбивый, тщеславный, амбициозный, преждевременная «пенсия» ему не понравится, это и отразится на новых семейных отношениях.

– То есть Роман хочет выгнать его из бизнеса, тем самым разбить союз Евы с отцом?

– Это ты уж сама додумывай. Слушай, какого черта мы посвящаем вечер Жалам? Пусть жалят друг друга, это их проблемы.

– К сожалению, и мои.

Но Кристина улыбнулась, говоря о чужих проблемах как о своих, потому что когда-то пообещала себе: дома ни слова о работе, а при первом же тяжелом случае не сдержала слова. Толик – прекрасный человек и муж, кстати, бизнес его связан с интеллектом – у него два книжных магазина, один из них самый крупный в городе. Незачем высокий интеллект забивать трупами, негодяями и прочим. Ее работа грязная, не для всех, хотя в какой-то степени тоже интеллектуальная, ведь приходится работать головой, однако пока голова Кристины ничего не понимала.

9

Встреча состоялась на нейтральной территории, словно у диверсантов, засланных во враждебную страну, а именно – в офисе Романа. Даниилу Олеговичу с его манией преследования показалось, что у сына безопасней устроить экстренное совещание. Это же не контора, а проходной двор, приезжает масса народу, причем вход в предприятие со двора, двор в глубине квартала, где расположена прачечная в подвальном помещении и кафе-столовая. Похитителям будет сложно отследить, кто приехал именно к Роману. Даниил Олегович изложил вчерашний разговор с незнакомцем, ждал, что скажут сыщики и Мокрицкая, а они выслушали и собрались уходить.

– Вы куда?! – вознегодовал Даниил Олегович.

– Работать, – ответила Кристина.

– А проанализировать? – вскипел тот, багровея.

– Мы и пойдем анализировать, – сказала она.

– Но я хочу участвовать в процессе…

– Участвовать вы будете в соревнованиях, дебатах, заговорах и так далее, – отрезала Кристина, превратившись из милой женщины в глыбу льда с глазами королевской кобры. – А наша работа не предусматривает участие третьих лиц, тем более пострадавших.

От подобной наглости Даниил Олегович обалдел, в первый момент не нашелся, что ответить, а когда опомнился, троица убралась.

– Нет, ты видел? – размахался он руками, заходив по кабинету. – Ты слышал? Я, выходит, третье лицо! Я?! Она забывается! Я плачу ей немалые деньги, она обязана держать меня в курсе!

– Успокойся, – произнес Роман индифферентно. – Может, у них свои соображения, а нам не хотят говорить, потому что опасаются с нашей стороны нечаянной глупости.

– Какой глупости?! – взревел Даниил Олегович, затем навис над сыном в кресле. – Я что, кретин? Я способен навредить собственной дочери? Да Мокрицкая возомнила о себе слишком много! А кто она такая? Дознавальщица! Первый раз от Щеглова услышал это слово: дознавальщик! Разве есть такие должности? Наверное, для нее же и придумали, чтобы зарплату платить. Да она никто и ничто! И не смеет разговаривать со мной как с отбросом…

– Отец, мне Мокрицкая тоже не нравится, я считаю, бабам не место в милиции. Но с ней два нормальных парня, на них и надеюсь.

– Нет, но как-то они должны позаботиться о моей безопасности? Эдак кто угодно проникнет ко мне в дом и…

– Страшно?

Роман усмехнулся, узрев ту сторону характера отца, о которой не подозревал, – Даниил Олегович трусил, как заяц под прицелом охотничьего ружья. А ведь еще недавно папа излучал сияние удачи, победоносно взирал на «людишек», купался в собственной значимости, короче, плевал на все и всех. Он был смел и нагл не меньше Мокрицкой, нет, много больше, потому что думал: равных ему нет. Но в чем это неравенство, вряд ли объяснил бы сам. Неуважение к окружающим бросалось в глаза, и как следствие – его не любили, а то и вовсе презирали. Где же теперь кураж, самоуверенность и значимость, где победоносный оптимизм? Стерлись тяжелыми обстоятельствами? Сейчас это беспомощный и жалкий человек, ищущий сочувствия и моральной поддержки, как юнец, делающий первые шаги во взрослой жизни. Роман, к своему неудовольствию, чувствовал себя не сыном, а незадачливым отцом этого, по сути, слабого и недалекого человека. Он опустил глаза, потому что смотреть на папу стыдно, и произнес с пренебрежительным оттенком:

– Не бойся, тебе ничего не сделают. Судя по вчерашнему визиту, ты им нужен. А теперь извини, мне надо работать.

Сын словно ударил: видите ли, ему работать надо! Это когда родная сестра, несовершеннолетняя девчонка, находится у негодяев? Даниил Олегович скрипнул зубами и ушел, хлопнув дверью. Все его попытки сблизиться с Романом заканчивались крахом, сын словно от чужого дяди рожден и к отцу никаких чувств не испытывает.

– Ладно, ладно, – с угрозой бурчал Даниил Олегович, сходя вниз и наблюдая типично рабочую суету, когда люди трудятся с удовольствием, чего не скажешь о его поденных работниках. – Посмотрим, сынок, кто в ком будет нуждаться.

Кристина, Тимофей и Зураб обсуждали в машине сложившуюся ситуацию, а она, как оказалось, непроста.