Сюжет для небольшого обмана

– Ну, знаешь… – Даниил Олегович потерялся: он не обязан отчитываться ни перед кем, тем более перед собственным сыном, а Роман потребовал отчета. Внутри клокотало, поэтому папа не избежал желчи: – Тратил. Да, тратил! Тебя удивляет, что я тратил деньги? Извини, мне не пришло в голову, что кто-то выкрадет мою дочь, кстати, и твою сестру, потом будет требовать выкуп. Я не копил, а той суммы, которая у меня есть, считал достаточно на черный день.

– Почему ты не хочешь рассказать об условиях Мокрицкой?

– Вчера я тебе отвечал на этот вопрос.

– Но это глупо. Полагаю, тебе обеспечат безопасность.

– А Лельке?

– В момент передачи денег похитителей возьмут, не одного так брали. А там они выложат, где спрятали Лельку.

Допрос Романа и его советы раздражали Даниила Олеговича до бешенства, что становилось все более заметно. Стоило огромных усилий сдерживать себя и не надавать этому мальчишке тумаков.

– Я не уверен, что все получится так, как ты обрисовал, – сказал он. – Похитителей не менее трех человек, один пойдет забирать деньги, а двое будут ждать его. И если…

– Папа, органы учтут все варианты…

– Тебе ведь самому не нравится Мокрицкая. Какого же черта предлагаешь ставить ее в известность, когда твоему отцу угрожает смертельная опасность?

– Вот, – небрежно выставил указательный палец Роман, направив в папу. – Ты засуетился и готов отдать все, потому что тебе угрожает смертельная опасность. Тебе, а не Лельке.

– Это чересчур, – процедил папа, гневаясь.

– Да нет, это та правда, которая вырвалась у тебя нечаянно. А предлагаю Мокрицкую потому, что выхода не вижу. Она не одна работает, с Тимофеем и Зурабом, надо будет – они задействуют всю милицию, как обещал Щеглов.

– Ты дашь денег? – решил поставить точку Даниил Олегович.

На прямой вопрос Роман прямо ответил, хотя начал пространно:

– Значит, ты жил в удовольствие, не считаясь с нами, дом строил в тайне от нас, мать бросил, ни разу не передал ей апельсина, когда она лежала в больнице, а прожил с ней больше тридцати лет. Ах, да, я забыл, ты в это время с Евой колесил по морям и океанам. Кстати, сколько раз ты ездил с новой женой отдыхать после женитьбы?

– Три раза, – буркнул Даниил Олегович. – К чему ты клонишь?

– Скажу, папа. Позже. У тебя лучшая в городе машина, потому что кататься на более скромной тебе не позволяет гонор. Мебель покупал сказочной стоимости. Тебе же не диван нужен, а фирма, чтобы бабок отвалить за одно название. Чтобы не просто комод, диван, шкаф был, а «Людовик XIV»! Или «Соната», «Галлея», «Эдельвейс». Как кровать может быть эдельвейсом? Если бы тебя действительно увлекала красота, но это же не так. Престиж! Ты постоянно рисовался, мол, я крутой, вам всем до меня далеко. Да и женитьба на Еве тоже выставка. Белый лимузин заказал, который притаранили черт-те откуда, но тебе же надо, чтобы не так, как у всех было. Фейерверк и даже голубей, взмывающих в небо, когда молодые выходили из загса. Кронпринц женился, не меньше. Ты закатываешь банкет, на котором гуляет так называемый цвет города, слегка протухший, надо сказать. Шампанское привозишь фиг знает откуда, оленину и сайгаков заказываешь, будто тут нет мяса, а по сути, бездарно тратил и деньги, и время.

– Все знаешь, – хмыкнул папа.

– Знаю, потому что город у нас маленький, все под прицелом. И людей кидал без счету, ты дал понять: я здесь царь и бог. Безумным шиком ты оскорблял окружающих, а теперь удивляешься, что выкрали твою дочь и требуют выкуп? Но сейчас требуешь, чтобы я оплатил твою глупость.

– Не хочешь так дать, ради спасения сестры дай взаймы. – И с особым нажимом, еще держа реноме, он сказал: – Я напишу расписку.

– А я не рисую деньги, отец. Ты ведь не отдашь, потому что у тебя не будет такой возможности. Дела твои, по слухам, очень неважны.

– Ты! – вскочил Даниил Олегович, сжав кулаки. – Ты отказываешь?! Отцу?! Сестре?!

Роман его добил:

– Плати, папа, плати. Деньги у тебя есть, так что не лги. Это еще недорогая плата за все твои выкрутасы.

– Негодяй, – пролепетал потрясенный отец, направляясь к выходу.

– Стой, – сказал Роман, Даниил Олегович задержался, но не обернулся. – Я дам недостающую сумму, но! Дам в обмен на твое производство полуфабрикатов.

– Что?!!

Теперь Даниил Олегович не мог не посмотреть сыну в глаза. Он негодовал, он был взбешен подлым предложением, поэтому прорычал, как раненый лев:

– Мое производство стоит дороже восьми миллионов! Там одного новейшего оборудования…

– Выбор за тобой, – развел руками Роман, дескать, как хочешь, но таков мой каприз. – Поторопись с выбором, восемь миллионов я не держу под рукой.

– Негодяй! – бросил папа и хлопнул дверью.

Альбину заставили повязать на молодежный манер шелковый платок, который Кристина купила в магазине, после чего она попросила всех подождать в машине и ушла в подъезд.

– Скажите, что все это значит? – спросила Альбина, два молодых человека хранили молчание. – Странно…

На пороге появилась Кристина:

– Заходите.