Сюзи (Трилогия - 2)

Вновь поднялся ветер, и пятно света на стене напротив амбразуры трепетало и менялось от колыхания листвы снаружи. Затем оно вдруг совсем исчезло, словно перед окном появился какой-то непрозрачный предмет. Кларенс поспешно встал и бросился к амбразуре. Но тут же ему показалось, что где-то совсем в другой части дома хлопнуло окно или дверь, а перед собой он увидел только решетку, листву и серебристое небо в легкой пелене облаков, отбрасывающее призрачный свет на побеленную внутренность амбразуры. Он внезапно понял, в чем заключалась его ошибка. Каса занимала слишком большое пространство, и, значит, незваные пришельцы вовсе не обязательно должны были выбрать именно это окно, чтобы проникнуть в дом или переговорить с кем-нибудь из его обитателей. Лучше немедленно проверить, не бродит ли и в самом деле кто-нибудь вокруг стен, лучше тут же встретиться с ними в открытую. Обнаружить их, узнать, кто они такие, было не менее важно, чем разрушить их планы.

Кларенс вновь зажег свечу и, поставив ее на столике у стены ниже уровня окна, задернул занавеску с таким расчетом, чтобы она пропускала свет наружу, но комнату оставляла в тени. Затем он тихонько открыл дверь, запер ее за собой и бесшумно пошел по коридору. Комнаты Сюзи и миссис Макклоски находились в дальнем его конце, но от будуара их отделял внутренний двор, откуда доносились негромкие голоса слуг, ожидавших, чтобы их отпустили на ночь. Кларенс повернулся и все так же бесшумно направился к узкой сводчатой двери, выходившей в сад. Он отпер ее и открыл, по-прежнему соблюдая величайшую осторожность. Снова накрапывал дождь. Не желая тратить времени, Кларенс не стал возвращаться к себе, а снял все еще висевшие в нише старый непромокаемый плащ и клеенчатую шляпу Пейтона и вышел в ночной мрак, заперев за собой дверь. Он не хотел посвящать в эту тайну конюхов и не пошел за своей лошадью, рассчитывая найти в корале мустанга какого-нибудь вакеро. К счастью. Полынь, старая кобыла Пейтона, стоявшая почти у самых ворот, легко позволила себя поймать. Кларенс вскочил на ее неоседланную спину и, пользуясь недоуздком, как поводьями, тихонько выехал на дорогу. Там, держась в тени ограды, он добрался до открытого поля и наполовину скрытый сухими ломкими, но все еще торчащими стеблями овсюга, начал медленно объезжать касу.

Серый туманный купол над его головой, чуть посеребренный невидимой луной, то светлел, то опять темнел, когда налетала новая полоса дождя. Тем не менее Кларенс ясно видел темный прямоугольник дома - весь, кроме западной стены, где терзаемые ветром ивы с мольбой стучали ветвями в глинобитную стену. Но больше вокруг ничто не шевелилось до той дальней черты, где блестящее влажное небо смыкалось с блестящей влажной равниной. Кларенс уже объехал две стороны дома, и его кобыла неслышно ступала по бороздам, устланным мокрым ковром из стеблей и отавы, как вдруг шагах в ста перед ним из зарослей овсюга беззвучно возникла фигура всадника, который выехал на поперечную тропу и тут же остановился со скучающим видом человека, обреченного на долгое ожидание. Кларенс сразу же узнал одного из своих вакеро, тщедушного метиса, и ни на секунду не усомнился, что это только часовой, сообщник, которому поручено поднять тревогу в случае опасности. Низкий рост вакеро помешал Кларенсу разглядеть его раньше в зарослях, а кони их ступали одинаково тихо. Молодой человек был уверен, что главный из незваных гостей находится сейчас возле касы, где-то в ивах, и повернул лошадь, намереваясь перехватить его прежде, чем часовой что-нибудь заметит. К несчастью, веревка плохо заменяла поводья, и кобыла, оступившись, шумно ударила копытом по луже. Страж быстро обернулся, и Кларенс понял, что должен во что бы то ни стало схватить его. Угрожающе взмахнув рукой, он поскакал прямо к нему.