Сиверсия

Он потянулся к ней, коснулся груди, скользнул большим пальцем по ее приоткрытым губам.

– Скоро приедем…

Оставив позади укрытые ночью скалы, машина свернула с шоссе и нырнула в низину, в оазис, в глубине которого у воды стоял дом.

Чаев притормозил у самых дверей, склонился к Лоре, страстно поцеловал.

Луна деликатно спряталась за облако, оставив их наедине друг с другом.

Он проснулся от того, что лунный свет, проникнув сквозь прикрытые ставни, коснулся его лица. Уставшая, измученная им Лора спала, по-детски уткнувшись носом в его плечо. Больше не было никого в этом мире, только он и она да дремавшее у изголовья их будущее, одно на двоих.

К утру в доме стало прохладно. Чаев потянулся за лежавшим на полу одеялом.

– Почему ты не спишь, Витенька?

Он улыбнулся, легонько поцеловал ее в губы и заботливо укрыл легким хлопчатобумажным одеялом.

– Я не хочу спать. Я хочу смотреть на тебя, хочу прикасаться к тебе, ласкать тебя и чувствовать как ты трепещешь под моими ладонями. Хочу целовать твои губы, сладкие, нежные, доверчивые. Я хочу ощущать тебя каждой клеточкой своего тела. Хочу просто быть и знать, что ты рядом. С тех пор, как погибли мои девочки, меня неотступно преследовало отвратное ощущение пустоты в душе. Словно кто-то не в меру старательный выгреб оттуда все: и хорошее, и плохое. Проснувшись этой ночью, ощутив твое дыхание у своих губ, я понял, что в мою жизнь вернулся утраченный смысл.

Лора погладила его по щеке, коснулась лбом его виска и так замерла.

– Помнишь наш первый вечер в Батуми? Темно-свежее небо…

– Море оперного цвета и мотыльки-ромашки на ветру… Я все помню, Лорка. Очень долго это было лучшим, что мне хотелось помнить. Теперь пошел новый отсчет.

Она крепко спала в роскошной, убранной шелком кровати. Солнце игриво заглядывало в окно гостиничного номера и шалило на ее лице и подушках солнечными зайчиками. Время близилось к десяти утра. Солнце было еще ласковым. Беспощадным оно станет только к полудню.

Она могла позволить себе беззаботно нежиться в кровати, не глядя на часы, сегодня был свободный день. Сегодня только каскадеры Хабаров, Чаев, Орлов и Лавриков работали по контракту с французской съемочной группой. Остальным можно было отдыхать до завтра.

Ей снился белоснежный особняк на берегу дивного озера. Вдвоем с Чаевым они стояли, обнявшись, на пороге и смотрели на детей. Дети возвращались с озера, смеялись, что-то кричали им и весело махали руками. Она подняла голову, посмотрела в его глаза, прошептала: «Я так люблю тебя!»

Вдруг адская боль разлилась по всему телу. Из сонной артерии фонтаном брызнула кровь. Лора инстинктивно попыталась зажать рану. В ужасе она открыла глаза.

Свои окровавленные руки и стоящий рядом адвокат Шипулькин с опасной бритвой в руке было последнее, что видела Лора.

– Ты что сделал, придурок?! Убить тебя, суку? Прямо здесь положить?!

Брюс Вонг швырнул Шипулькина на пол.

– Я, вот именно что… Она сама виновата! – едва не плача, выговорил Шипулькин, алой от крови бритвой указывая на Лору. – Зачем она, значит, надо мною издевалась? Зачем унижала?

Брюс подскочил, рванул к себе сидящего на полу Шипулькина, приподнял, тряхнул.

– Что делаешь в номере моей жены? Где Дарья?! Ты и ее тоже? – хищно вращая глазами, Брюс смотрел на вытиравшего нос Шипулькина.

– За-ачем? К вашей жене у меня претензий нет. Вы, вот именно что, не знаете. Они с Лорой, значит, поменялись. Даша хотела, чтобы ее номер был рядом с номером Хабарова. Вы, вот именно что, обманутый муж – рогоносец, значит.

Брюс издал страшный, нечеловеческий рык.

– Р-р-а-а-х-х!

Шипулькин шмыгнул носом, раз, потом другой, всхлипнул.

– Что теперь делать-то? Меня же посадят. Я не хочу в тюрьму из-за этой гадины. Там плохо…

Он заплакал, по-женски всхлипывая.

– Называется: приехал отсидеться и навестить женушку! Твою-то мать! Лучше б мне Осадчий еще раз промеж ног звезданул!

Брюс за шиворот, как нашкодившего кота, поднял Шипулькина и поставил на ноги.

– Прекрати ныть, баба! – Брюс воровато оглянулся, понизил голос до шепота. – Дарья в номере Хабарова?

Шипулькин кивнул.

– Вот именно что, там была.

Брюс вытряхнул из целлофанового пакета купальник Лоры.

– Бритву давай. Только рукоятку протри.

Упакованное орудие убийства он положил в сумку.

– Запомни, придурок, тебя и меня здесь не было. Камера в отеле только на входе. Иди в свой номер, переоденься, помойся. От окровавленной одежды советую избавиться. Подальше от отеля выброси, а лучше сожги. Понял?

Шипулькин кивнул.

– Я только сонную артерию перерезал. Я же не знал, что столько крови будет…

Брюс брезгливо отпихнул его.

– Урод!

– Вот именно что, вы добрый человек. Меня защищаете.

– Да я бы убил тебя собственными руками, гнида! Но уж больно с каскадером поквитаться хочется!

Дарью Брюс действительно застал в номере Хабарова. Найти там ключи от контейнера с каскадерским реквизитом не составило труда.

– Саня, ты нашел золотую жилу! Эти твои французы просто денежные мешки! – радостно шумел Володя Орлов.