Сизый нос

От Крестьянской заставы с гулом вырулил троллейбус 26-го маршрута, и Толик привычно запрыгнул на заднюю площадку. Сунул руку в карман, выудил четыре копейки двумя монетами, но сразу кидать в щель прозрачного купола кассы не стал – если контролеров нет, то и незачем. Троллейбус закрыл двери и покатился через Лизинский путепровод, где когда-то железнодорожный путь от основных магистралей разделялся на Лизинскую и Симоновскую ветки. Как ни удивительно, название это появилось отнюдь не из-за какого-нибудь местного героя революции Лизина, не было такого персонажа в природе. Ветку построили значительно раньше, и заканчивалась она возле пруда, где писатель Карамзин жестоко утопил свою «бедную Лизу». Станцию по этому пруду и назвали, собственно. Потом за ним построили завод АМО, превратившийся позже в ЗИЛ и поглотивший окрестные территории. Лизин пруд тоже скоро исчез, на его месте воздвиг свой новый корпус завод «Динамо». А город после войны начал расти, застраивать новыми домами бывшие пустыри, и вскоре Лизинскую ветку разобрали. Осталась одна Симоновская, пересекавшая под прямым углом Симоновский вал и заканчивающаяся на берегу Москвы реки, на территории нефтебазы, построенной еще компанией Нобиля. Все эти сведения Толик излагал полушепотом, глядя в запыленное окно с еле видной надписью "«скоро лето», и удивляясь неожиданно всплывшим знаниям аж времен школьных уроков. Слева остался Дворец культуры 1-го ГПЗ, недавно построенный вместо старого тесного ДК, а улица шла дальше, к Южному порту, где унылыми птицами склоняются над рекой портовые краны. Но троллейбус свернул уже направо, по Новоостаповской улице пересек Велозаводскую, выехал на Восточную, высадил пассажиров возле завода «Динамо», и наконец оказался возле громадного завода имени Лихачева.

Толик вышел, оглядываясь по сторонам. Место это он знал прекрасно, но почему-то в этот раз сильно сомневался в том, куда ему нужно идти. Проходная была дальше, отдел кадров – тем более, да и что бы он там делал, если трудовую книжку все равно забыл дома? Тем не менее, он обошел завод слева и пролез через какие-то щели к путям Малого кольца железной дороги. В голове крутился какой-то ангар под номером 51, который зачем-то Толику был очень нужен. Или не Толику? Он уже начал сомневаться в самом себе и даже несколько раз твердо и вслух пообещал больше водку не пить. Ну, или хотя бы не в таких количествах. И даже в этот тысяче-какой-то раз обещание сдержать. Но тут, среди рядов безликих гаражей, он вдруг наткнулся на железное сооружение, слегка напоминавшее ангар. Он подошел поближе, пытаясь прочитать давно поблекшую от непогод надпись «База № …». Почему-то его это обрадовало, осталось лишь подойти к воротам с большим ржавым замком и постучаться в прорезанную в правой створке дверцу.

Внутри долго было тихо, потом еле слышно залаяла собака, и дверь распахнулась. Выглянувшая оттуда старуха напоминала Бабу Ягу из фильмов Роу, даже бородавка на носу имелась.

– Чего надо? – негостеприимно поинтересовалась ведьма.

В голове Толика промелькнуло полузабытое насчет «накорми, напои, да баньку истопи, а затем и пытай добра молодца», но вместо этого он спросил:

– Я профессора ищу. Он здесь?

– Кого??? Иди проспись, пьянь! Ходють и ходють, а чего ходють – сами не знають…

Бабка с грохотом закрыла дверь, не дав Толику объясниться. Да и что бы он ей сказал, на самом-то деле? Наверное, Никола ошибся… Стоп, кто? Какой еще…? Толик потряс головой, отгоняя наваждение. Нет, так нельзя. Сейчас он вернется домой и выспится. Еще бы пожрать, конечно, неплохо. Только на что? В столовой, что ли, хлеба натырить?

Под эти печальные рассуждения он шагал по улице, не глядя по сторонам, пока не обнаружил себя на площади возле метро «Автозаводская». Во, куда дошагал. А мог бы и у завода на троллейбус сесть. Метро настойчиво напоминало своим существованием о невыполненной задаче, и как Толик ни гнал от себя эту мысль, уходить она не желала. А вокруг куда-то спешили люди, дымил трубами завод. Весенний ветерок временами приносил откуда-то запах, вызывавший слюноотделение и судороги в пустом желудке. Чебуреки, точно, вон же их продают!

Толик выудил из кармана мелочь и пересчитал, подспудно надеясь, что денег каким-то чудом окажется больше. Не, не хватит… Он с завистью посмотрел на парня, который стоял с букетом под мышкой и собирался надкусить только что купленный чебурек. Ну вот чего он стоит с такой кислой рожей, будто лимон жрет, а не этот вкуснейший, замечательный, ароматный… Неожиданно парень заулыбался, да просто – расцвел, отложил чебуреки в сторону и побежал, размахивая букетом, навстречу вышедшей из метро девушке в модных сапожках.

Вот же чудило! Толик бочком-бочком придвинулся к одиноко лежащим в серой бумаге чебурекам, подхватил их и так же тихо слинял на дальнюю скамейку. Какая вкуснотища! Его не смутил даже пролившийся в рукав бульон. Лицо само собой расплылось в благодушнейшей улыбке. Хорошо-то как! Счастливый Толик встал и пошел к метро.