Ска3очки

Старуха призадумалась, кривоватый нос её стал как будто ещё кривее, глаза застыли, обездвижели. Ванятка заглянул в них и похолодел: он увидел там себя, маленького-маленького, только в перевёрнутом виде.

– Так, мальки человеческие и ползающие на пузе (ящерка фыркнула), – резко пробудилась Ярина. – Надо вам помочь, это, как ни крути, дело чести. У Малахитницы есть младшая сестра Лазорита, она твоему горю пособит, ящерка, но сможет ли этот кощёнок тебе помочь? Толку от него, как от козлища молочища.

– Я смогу! – обиделся Ванятка. – Я уже не маленький! Что надо делать?

– Надобно пойти к ней и передать от меня весточку, – Ярина склонилась к мальчишке.

Ване показалось, что кривой нос вештицы обнюхал его, а из-за узких губ как будто мелькнул тонкий и раздвоенный язык. Он отпрянул. Старуха неприятно засмеялась:

– Что ж ты трусишка какой! Ровно заяц-листопадник!

– Я не трусишка! Просто боязно… Где живёт эта младшая сестра?

– А недалеко. День пути. Реку Ёлу перейдёте, на Кряжистую гору заберётесь и увидите Заблудный лес. Вот там она и живёт.

– Бабка Ярина, а ты дашь волшебный клубочек, чтоб он нас к месту привёл? – храбро спросил Ванятка.

– Может, тебе ещё и наливное яблочко с серебряным блюдечком подарить? И сапоги-скороходы с ковром-самолётом? Не многовато ли хотелок? – Ярина сдвинула брови. – И так дойдёте, не сахарные! Всё понял?

Ваня кивнул.

– Идите тотчас, медлить нельзя. Вот вам записочка, передайте Лазорите, – старуха протянула верёвочку с узелками.

– Это же просто науза! – удивился мальчик. – Оберег!

– Кому оберег, а кому и письмо, – возразила Ярина. – Идите, не задерживайтесь! А то есть мне очень хочется, как бы чего не вышло… невзначай. Да ягоды возьми, кощёнок, перекусишь по дороге! – сунула мальчишке корзинку с клубникой. – Всё, проваливайте!

Ванятка повернулся и пошёл к калитке, ящерка потекла с ним рядом.

– И пошли они до городу Парижу… – пробормотала старуха и облизнула узкие губы острым языком.

– Это что же, прямо сейчас идти? – голосом, звенящим от слёз, спросил Ванятка.

– А ты что хотел? – сердито отозвалась ящерка. – Напакостил – и в кусты?

– Я маманю… – мальчик заплакал. – С маманей хочу прощеваться…

– У, хныкалка-кувыкалка, – уже мягче сказала она. – Маманя твоя тебя никуда не пустит, а время-то дорого!

– Она тревожиться будет, плакать, ежели я не приду к обеду… – Ваня утирал чумазые щёки, ящерица внимательно смотрела на него.

– Ну, а ежели она тебя не отпустит? Ты же понимаешь, что без тебя я ничего не смогу сделать?

– Отпустит… Я попрошу, маманька у меня дообрая, – протянул он.

– Пойдём к твоей маманьке, – вздохнула ящерка. – Хныкалка-кувыкалка.

Мать Ванятки, Радмила, готовила обед, гремела ухватом и чугунками, рубила зелень для щей, чистила оставшуюся с прошлого урожая картоху, когда чумазый сынок и зелёное бесхвостое чудо заявились на порог просторной и светлой избы.

– Маманя! – сказал мальчик.

Красивая, крепкая женщина выглянула из-за печи:

– Ванятка, пострелёнок, ты где бегал? Ягоды не собрал, корзинку бросил! Горе ты моё чумазое, когда уже повзрослеешь!

– Маманя, я клубнику принёс, – мальчик протянул матери корзинку, доверху наполненную красной сочной ягодой.

– Это откуда же? – Радмила подошла, вытирая руки вышитым полотенцем.

Взяла корзинку, осмотрела её:

– Это не наша. И ягода какая – одна к одной. Где взял? Неужели… украл?! – она ахнула, прижала руки к груди, соболиные брови сурово сдвинулись.

– Маманя, я не крал! – заторопился Ванятка. – Это мне бабка Ярина дала!

– Вештица?! – синие глаза метнули искры. – А за какие-такие заслуги она богатыми дарами тебя оделила?! И что ты у ней делал, сорванец?! Нельзя туда ходить! Сколь раз тебе запрещала, неслух! – полотенце с размаху приземлилось на попу мальчишки.

– Я ничего у неё не делал! Я спросить ходил, как помочь ящерке быстро отрастить хвост! – выпалил Ванятка, не испугавшись материнского полотенца.

– Что?! – оторопела она, в синих глазах мелькнула смешинка.

– Я, маманя, ящерку обидел, вот эту, – Ванятка показал на неё пальцем и подробно всё рассказал.

– Так… – Радмила опустилась на табурет и смотрела поочерёдно то на сына, то на гостью зелёную. – Что ж ты непутёвый у меня какой… Только и шкодишь… Вроде и умом Бог не обидел, да никак не научишься добро от зла отличать. Ящерка-то в чём перед тобой виновата? Тварь живая, божья, как и мы, солнышку радуется, разве мы обеднеем, если она у нас ягодок поест? Ну, да что теперь говорить… Дел наделал, надо исправлять.

– Маманя, так ты отпустишь меня? – с надеждой спросил Ванятка.

– И не хочу, сынок, но надобно. Жить следует по чести: за содеянное ответ нести, всё разрушенное починять.

Радмила встала с табурета, взяла холщовый мешок и стала собирать снедь нехитрую: картоху варёную, яйца, огурцы солёные, свежие ещё не народились, сала шматок положила, в небольшой берестяной туес насыпала бабкиной клубники.