Скачай ту тёлку

Помятый оказался тяжелей, чем я думал. Совместными усилиями мы с Квагой, пыхтя, перенесли его к дверям вагона, где решили взять небольшой тайм-аут – отдышаться. Катя наблюдала за нами с интересом и страхом: она искренне боялась, что помятый может в любой момент очнуться и нарушить тем самым мой свежеиспеченный план с рабочим названием «Остановка по требованию». В то же время ее распирало любопытство: в Катиной жизни с приключениями явно было туго, и потому она смотрела во все глаза, ерзая на нарах и пристукивая носком левой кроссовки от нетерпения.

- Взяли, - скомандовал я, отдышавшись.

Квага не спорил.

В тамбуре воняло табачным дымом – видно, кто-то совсем недавно выходил покурить. Потянувшись, я дернул ручку вниз и потянул дверь на себя. Поезд трясся, словно больная Паркинсоном гусеница, отчего мне с трудом удалось удержать равновесие.

- Поехали, - сказал я, отступив назад.

Тянуть дальше не имело смысла, ведь проводница могла объявиться в любую секунду. Возможно, она как раз закончила рассылать белье по вагонам и, выключив лаптоп, решила пройтись по составу.

Мы начали раскачивать помятого взад-вперед.

- Давай на «три»? – сказал я. – Раз… Два…

Мы проезжали через обширное поле. Земля еще не до конца отошла от затянувшейся зимы; это к середине мая тут все зацветет, запахнет, а пока даже намека нет на подобное великолепие. И вот в это неприглядное апрельское месиво мы на счет «Три» вышвырнули помятого мужика, совсем недавно угрожавшего нам пистолетом. Приземлившись в грязь, он покатился вниз по склону; что с ним сделалось дальше, увидеть мы уже не могли – злодей пропал из виду буквально в следующий миг.

А поезд, меж тем, продолжил резво бежать по рельсам, не обращая внимания на то, что один из его пассажиров покинул состав раньше положенной остановки. Ухватившись за торчащий из стены поручень, я навалился на дверь и таки вернул ее на прежнее место, после чего судорожным движением дернул ручку вверх.

- Пошли, - шумно выдохнув, сказал я.

Квага не стал возражать.

- Все в порядке? – спросила Катя, едва мы вошли в вагон.

- Если это можно так назвать, - буркнул я.

Не успели мы вернуться в наше купе и опуститься на Квагины нары, как до наших ушей долетел звук открывающейся двери. Я выглянул в коридор: в вагон неспешно вплыла проводница. Кажется, она действительно решила прогуляться, дабы, что называется, людей посмотреть да себя показать.

- А куда ваш попутчик делся? – спросила она, поравнявшись с нашим купе. – Ну, высокий такой, в куртке помятой?

- В вагон-ресторан пошел, - соврал я.

- Но у нас в поезде нет вагона-ресторана, – нахмурилась моя собеседница.

- Ну, значит, скоро вернется, - пожал плечами я.

Одарив меня подозрительным взглядом, проводница загадочно хмыкнула, но больше ничего спрашивать не стала и устремилась дальше, по-барски оглядывая свои владения. Местечковая королева, которая не имеет власти снаружи, но то, что внутри, считает своими законными владениями, протянувшимися от хвоста поезда до его головы. И пусть хоть одна шавка попытается тявкнуть!.. Пощады не будет никому.

Когда проводница наконец покинула вагон, я вновь полез в мобильный помятого.

- Что ты надеешься там найти? – спросил Квага.

- Хочу устроить небольшую провокацию.

«Помеха устранена, еду в Питер. Девчонка со мной» - написал я и отправил смс Лопареву.

- Что ты там написал? – спросил рыжий интеллектуал.

Я озвучил текст сообщения.

- А этот… Лопарев, - Квага повернулся к девушке, - он как, ладил с твоим папашей?

- Я бы даже сказала «дружил», - ответила Катя. – Когда моя мать умерла, отец так ни с кем и не сошелся – не смог влюбиться вновь. Его друзья по работе и я худо-бедно помогали ему восполнять пустоту, оставшуюся после маминой смерти. Не давали терять вкус к жизни, что ли…

Она затихла и снова отвернулась к окну: видимо, в этот самый миг кладовая памяти открылась, разом обрушив на девушку все переживания из прошлого. Мы молчали, опасаясь нарушить ее задумчивость нелепой банальностью; оба прекрасно понимали, что потеря близкого человека – это огромный стресс, и даже спустя много лет любое упоминание его имени будет больно колоть тебя в сердце, словно рапира искусного фехтовальщика.

- В общем, Лопарев всегда его поддерживал, - наконец продолжила Катя. – Так что я, честно говоря, не знаю, что и думать. Борис Николаевич – он такой весь положительный… То, что ему звонил этот хмырь, для меня шок!

В этот момент телефон помятого ожил. Задорный риф из новой песни панк-группы «Бастурма» едва не разорвал динамик в желании сообщить о новом входящем сообщении. Мы переглянулись. Кажется, Лопарев дал о себе знать еще раньше, чем мы рассчитывали.

- Ну что там? – нетерпеливо спросил Квага, привстав в попытке заглянуть в телефон.

- Открываю, - буркнул я, переходя в папку «Входящие». – Так… «Отлично.завтра в десять, в кузьминских у Огуза. сучку возьми с собой».

В купе повисла неловкая пауза.

- Сучку?- произнесла Катя наконец. – Это он обо мне… так?