Скачка

— Постараюсь уложиться. Но как быть с металлургическим комбинатом? Он ведь у меня на контроле по припискам.— Это была попытка хоть немного оттянуть срок командировки.

— А никак не быть,— запросто сказал Зигмунд Янович.— Дело-то вами раскручено. Пусть люди работают. А вернетесь — проверите, что сделано. Прошу вас не медлить. Завтра же выезжайте. Я уже получил предупреждение, чтобы вопрос на бюро был поставлен серьезно, насыщен фактами. Сами понимаете, какое время. Общими местами не отделаемся. Это бы надо было сделать еще вчера, да моя вина. Заболел не вовремя. Впрочем, кто болеет вовремя? — шутливо добавил он.

Но Фетев шутки не принял, сказал озабоченно:

— Тогда разрешите к вам наведаться. Я мигом...

— А зачем?

— Командировку подписать надо. Ну еще...

— Что ж, заезжайте.

Зигмунд Янович понял — взял с Фетевым тон правильный, но у того сильна интуиция, все-таки, что ни говори, а Фетев талантлив по-своему, ловок, вот ведь пошел в деле Вахрушева наверняка по неизведанному пути, но заранее был убежден — сработает чисто, даже свидетеля такого отыскал, как Круглова, ее сумел подмять, а обычно подобные люди не из воска. Да, ему нужно было громкое дело о взятке, потому что прокуратуру попрекнули, что она слабо еще ведет с этим борьбу, он тут же и нашел, вернее, создал такое дело, да скорее всего, что так...

Фетев приехал быстро, сразу же открыл папочку, положил перед Зигмундом Яновичем отпечатанный на машинке приказ, командировочное удостоверение, сказал:

— А вид у вас, Зигмунд Янович, неплохой.

— Мне и в самом деле лучше,— сказал Лось, подписывая документы,— скорее всего через денек выйду.

Он не был в этом уверен, но говорил беспечно, чтобы Фетев убедился: Лось все будет держать под контролем. Впрочем, об этом Фетев и так знал.

— Ко мне дочь Найдина приходила,— внезапно произнес Фетев.

Лось тут же сообразил: Фетев ведет разведку — а не была ли Светлана здесь?

— И зачем же? — еще раз проглядывая приказ, спросил Лось.

— А я и сам не понял,— весело сказал Фетев.— Думал, будет о муже ходатайствовать, но... Не к нам ей надо обращаться, а в Москву.

Лось хмыкнул:

— Да зачем вы мне об этом?.. Мало ли у нас посетителей? Столько дел, а вы черт знает о чем.— В голосе его прозвучало раздражение.

Но оно не смутило Фетева.

— Я подумал,— сказал он,— вам это надо сказать, ведь вы с Найдиным, как ходят слухи, друзья молодости. Воевали вместе...

Лось про себя усмехнулся: умен, умен, а разведку ведет грубо, значит, обеспокоен, а может быть, и узнал, что Светлана тут побывала, или предположил такую возможность. Да, приход ее в прокуратуру явно напугал Фетева, теперь это видно, но Лось сделал вид суровый, поджал губы — он знал, в прокуратуре настораживаются, когда он вот так поджимает губы,— и сказал сердито:

— «Друзья». Ну и что? Друзья вне дела. Или я вас этому не учил? — Но тут же смягчил тон.— Да, мы с Найдиным были однополчанами. Но ведь и мы с вами сослуживцы, а это вроде однополчан... Конечно, не совсем. Война все-таки...— Он не договорил, задумался и, словно заканчивая разговор, твердо сказал: —Но это в прошлом. Знакомство и законность — вещи непересекаемые. Это мой давний принцип.— Лось вздохнул.— Давайте-ка к делу.

И стал объяснять Фетеву, что особо внимательно надо отнестись к фактам нарушения техники безопасности, много аварий на северных заводах, их предприятия скрывают, потому что снижаются показатели, а люди гибнут и становятся инвалидами. Районные прокуроры плохо ведут надзор за такими делами; ведь часто районный центр зависит от завода, от его дел, от плана, вот и укрывательство. Не секрет, что в иных местах директор крупного завода — полный хозяин района и города, тут нужен серьезный анализ, и на бюро с этим вопросом нужно прийти хорошо подготовленным. Должен посмотреть Фетев и как идут дела с государственной отчетностью. Фетев уже знаком с механизмом приписок, а это бич экономики, надо и это явление подвергнуть анализу, ну, разумеется, и хулиганство — старая боль области...

Зигмунд Янович все говорил четко, Фетев не сводил с него блекло-голубых глаз, кое-что записывал и, когда Зигмунд Янович закончил, сказал:

— Не беспокойтесь. Все сделаю.

— А я не сомневаюсь.

Он на самом деле знал: Фетев сделает все быстро и хорошо, и когда они прощались, вздохнул: «Ах какой работник! Прекрасный работник, а сволочь. Жаль».

Потом был звонок в Третьяков Найдину, старик накинулся на него:

— Ну что, носатый бородавочник, выкусил? Я тебя по совести просил, а ты расфырчался, как замшелый законник. Теперь вот работай...

Лось слушал Петра Петровича, улыбаясь, знал: ругань Найдина — выражение дружелюбия...