Скачка тринадцати

Полицейские внезапно ожили, точно марионетки, которых дернули за веревочки. Они набросились на Сэнди Натбриджа, с размаху приложили его лицом о стенку, оклеенную обоями с зеленым рисуночком, и приказали:

— Руки вверх! Ноги расставить!

Сэнди Натбридж прожил в Штатах достаточно долго и знал, что протестовать бесполезно. Надо же полицейским убедиться, что он не прячет под пижамой пистолет! Сэнди показалось нелепым, что они так грубо сковали ему руки за спиной и «зачитали его права», которые состояли в основном из угрозы, что все им сказанное может быть обращено против него. Но ведь в Америке так принято.

— Простите, а в чем, собственно, меня обвиняют? — поинтересовался Сэнди.

Полицейские этого не знали. Им было сказано просто «доставить Натбриджа для допроса».

Сэнди Натбридж попросил позволения вернуться наверх, чтобы одеться и сказать детям, что он отлучится на пару часов. Полицейские не потрудились ответить — просто пихнули его в сторону двери.

— Билл, предупредите мою маму! — крикнул Сэнди через плечо. Впрочем, он не рассчитывал, что его просьба будет выполнена. Билл был не из тех, кто спешит оказать услугу.

Сэнди Натбридж все еще не принимал арест всерьез. Уж слишком это было похоже на сцену из фарса. Он здорово посмеялся над полицейскими, которые долго петляли по переулкам, потому что никак не могли выехать на шоссе, ведущее в город. Но когда в участке его бесцеремонно затолкали в камеру и заперли, Сэнди начал понимать, что дело серьезное.

После длительных протестов ему наконец позволили сделать один звонок. Сэнди позвонил своему приятелю-адвокату и попросил успокоить его семью, которая, вне сомнения, тревожится, и немедленно приехать на выручку.

Сэнди Натбридж никогда прежде не пользовался услугами адвокатов в связи с уголовными делами — его еще ни разу не арестовывали. Поэтому он не знал, что его приятель — неплохой собутыльник, но адвокат не блестящий. Он даже не подозревал, что арестовали его именно из-за этого приятеля, который сообщил кое о чем тому, кому этого рассказывать не стоило.

Приятель-адвокат, которого звали Патрик Грин, пообещал разузнать, за что, собственно, арестовали Сэнди, и через некоторое время сообщил:

— Тебя разыскивала ВНС по делу о неуплате налогов трехгодичной давности, связанному с депозитами в твоем банке. Подозревают, что ты замешан в торговле наркотиками.

В четверг утром ошеломленный и к этому времени уже всерьез встревоженный Сэнди Натбридж оказался в суде (после ночи, проведенной в неуютной камере) и предстал перед судьей. Судья не был уверен, имеется ли достаточно доказательств для его заключения под стражу, но у него был готов выход для любой ситуации. На просьбу Патрика Грина отпустить Сэнди немедленно прокурор ответил, что, поскольку Натбридж является британским гражданином и живет в Америке по «зеленой карте» (которая на самом деле была белой), он может скрыться и покинуть страну до того, как ВНС завершит расследование. Поэтому прокурор возражал против того, чтобы Натбридж был отпущен под залог.

Однако судья, у которого за плечами были годы и годы нудных разбирательств, стукнул своим молоточком и объявил, что Натбридж может быть отпущен под залог в сто тысяч долларов.

Патрик Грин примерно этого и ожидал. Но для Сэнди Натбриджа подобная сумма была неслыханной. У него не было сотни тысяч, и его банк не дал бы ему такой суммы без надежного дополнительного обеспечения. Однако если он не достанет денег, ему придется сидеть за решеткой до самого суда, а поскольку никто не мог точно сказать, в чем именно его обвиняют, сидеть пришлось бы долго, Патрик Грин заверил друга Сэнди, что набрать денег на залог — раз плюнуть. Ведь, в конце концов, он же вернет эти деньги, как только будет назначен срок разбирательства и Сэнди явится в суд.

Они принялись скрести по сусекам: сколько-то нашлось у самого Сэнди, еще сколько-то набрала его мама, которая позвонила соседям и назанимала, сколько могла, и взяла небольшую сумму под залог своей пенсии в банке, где ей доверяли; сколько-то дал Рэй Уичелси — из своих денег, а не из тех, что принадлежали фирме. Сэнди твердо заявил, что неповинен ни в каком преступлении, и Рэй ему поверил.

В четверг к вечеру все деньги, что можно, были собраны. Но десяти тысяч все равно не хватало. Из Англии деньги переслали телеграфом. Эта сумма и деньги в банковских чеках, собранные в Южной Каролине, должны были быть переданы федеральному чиновнику, который готов был распорядиться об освобождении Сэнди Натбриджа из-под стражи, но не раньше, чем вся сумма будет у него на руках. Если, добавил милосердный чиновник, если недостающие десять тысяч окажутся у него в пятницу не позже полудня, он позаботится о том, чтобы все необходимые бумаги были оформлены к двум и Натбриджа отпустили, так что он сможет провести выходные с матерью и детьми. До их отъезда оставалась еще неделя.

Миссис Натбридж, обливаясь слезами, позвонила Рэю Уичелси, с которым никогда не встречалась, и принялась умолять его вызволить Сэнди из тюрьмы. Но Рэй Уичелси уже прислал внушительную сумму и больше дать не мог.