Скачущий на льве

Адриан. Теперь я понимаю, почему ты до сих пор не поднялся выше трибуна. От выбора пути зависит способ мышления. Если ты собираешься быть военным, тебе нужно выработать у себя навык не рассматривать противников как людей. Военный не может смотреть на врагов, как на людей, иначе он не сможет их хладнокровно убивать. А убить их он должен как можно больше, ибо в этом состоит его искусство. На гражданской службе чиновник обязан видеть в каждом человека. Это его пленники, его данники, его клиенты, его партнеры. Он должен уметь договориться с ними, использовать их, извлечь из них максимум выгоды, ибо в этом состоит его искусство.

Пизон. Я готов служить на любом месте, которое ты сочтешь для меня подходящим, великий цезарь. Но должность в армии была бы для меня более желанной.

Адриан. Пока не вижу такой должности, Валерий. Ненависть застит тебе глаза, и ты не способен принимать разумные решения. Ты хороший наездник?

Пизон. Все говорят, что неплохой.

Адриан. Так вот, представь себе, что ты все время несешься галопом. Так ты загонишь коня и разобьешься сам. Ты должен уметь переходить на рысь, на иноходь, на шаг. В этом состоит мастерство всадника.

Меняет тон.

Валерий, мой секретарь Флегонт сейчас изучает секретные донесения в маленькой комнате у входа. Ступай, найди его, и скажи, что я его зову. Сам пока останься в комнате в карауле.

Пизон. Слушаюсь, цезарь.

Салютует, выходит.

Адриан. (Хлопает в ладоши.) Принесите нам вина! Тиней, друг мой, ты обещал угостить меня за обедом каким-то удивительным блюдом.

Руф. Я помню об этом, цезарь. Повар Памфил готовит его, и если тебе опять не придет в голову блажь есть чечевицу с салом, мы скоро его попробуем.

Входят слуги, накрывают на стол.

Адриан. Вот и вино! Сегодня полагаюсь на твой выбор во всем. Наполни чаши, Тиней. Что нас ждет на обед?

Руф. Это рыба изумительного вкуса. Она водится только в Гирканском море, сюда ее привозят армянские купцы. Икра у нее от природы черного цвета, некоторые даже боятся пробовать, опасаясь отравы. Если положить эту икру на свежий хлеб с коровьим маслом, а сверху добавить ломтик этой рыбы с лимоном, то клянусь щитом Юпитера, сами боги позавидуют тебе! Армяне запивают это великолепие своим вином, которое они выдерживают в дубовых бочках. В такие моменты я верю, что человеку можно вкушать нектар и амброзию, как богам на Олимпе. Этим армянским блюдом я собираюсь тебя сегодня угостить. Ставлю все свои раны против одного медного гроша, что ты не будешь разочарован. Если на востоке есть народ, понимающий в еде, то это армяне.

Адриан. Ты рассказывал, как песню пел. В тебе погиб великий рыночный зазывала. Может быть, тебе открыть армянскую таверну?

Руф. Нет, это не мое. В разгар трапезы я вдруг скомандую: «Легион, стройся!» — и все посетители разбегутся.

Адриан. Сколько времени ты рассчитываешь продержать меня в Кейсарии?

Руф. Пока не прояснится ситуация на юге. Евреи возбудились после событий здесь и вздумали бунтовать. Некий Бар Кохба объявил себя князем иудейским, потрепал наши отдаленные гарнизоны и разбойничает на дорогах.

Адриан. Есть серьезные угрозы торговым путям?

Руф. Пока вроде нет. Но с учетом твоих планов, я решил послать туда 22-й легион. Это лучшие наши войска на Востоке. Они быстро разберутся с этим еврейским царьком, расчистят дороги, и ты сможешь отправиться в Иерусалим.

Адриан. Да, я хотел бы там побывать, чтобы выбрать место для Пантеона.

Руф. Потерпи немного. Квинт должен вернуться с донесением со дня на день. Погости у меня в доме, окажи мне честь. Руфина будет очень рада. Я знаю, как ты ненавидишь праздность, и поэтому вызвал сюда лучших архитекторов из Антиохии. Максимин и Гелиодор приедут завтра. Ты обсудишь с ними проект Пантеона. Когда тебе наскучит смотреть в чертежи, мы с тобой поплаваем по морю и осмотрим строительство новой гавани.

Адриан. Ты стал настоящим царедворцем, Тиней. Предугадываешь желания императора раньше, чем он успеет он их высказать. Выпьем за это. Это редкое качество.

Пьют.

Руф. Да я все это умел еще до того, как ты стал цезарем. Помнишь, как ты на спор с рыжим Мамуррой полез переплывать Дунай на коне? Когда тебя снесло течением на топкое место, кто дал тебе руку и вытащил?

Адриан. Ты, ты, старый дружище! Ах, как это было славно! Дунай вздулся от осенних дождей, ливень хлестал меня сверху, ветер швырял брызги в лицо, а я во все горло орал солдатские песни. Мой бедный конь, наверное, думал, что я сошел с ума.

Руф. Так думал не только конь.

Адриан. Ладно тебе… Зато спор у Мамурры я выиграл, и он носил меня на закорках вокруг лагеря десять раз подряд! Вот зрелище было! Но как тебе удалось опередить меня, ты же прыгнул в воду позже?

Руф. Я не орал жутким голосом песен и помогал коню плыть.

Адриан. Да это просто потому, что ты плыл налегке, на тебе не было боевых доспехов.

Руф. Конечно, не было. Я же не безумец!