Скай О`Малли

— Да, родная, — ответил он. — Мы принадлежим друг другу, и мы будем вместе. Весной я попрошу у королевы отпуск и возьму тебя в свой дом в Девоне.

— Но твоя жена…

— Мари с дочерьми не живут в Линмуте, — объяснил он. — Там хозяйкой будешь ты.

После полудня они покинули свое тайное убежище в «Утке и селезне»и отправились в Лондон. День был холодным и ветреным. Из нависших облаков то и дело грозил пойти снег. Но им все же повезло.

— Я хочу, чтобы ты переехала в мой дом, — сказал он по дороге. — Комнаты, предназначенные для графини Линмутской, которые расположены рядом с моими, мы переделаем для тебя.

— Не знаю, Джеффри, — замялась она. — Ведь у меня есть свой дом и вскоре я собиралась забрать дочь из Девона. Я не видела ее уже несколько месяцев. Она должна жить в собственном доме, а не в твоем.

— Тогда живи в Гринвуде, но позволь переделать для тебя те комнаты. Ты сможешь легко переходить из дома в дом по подземному коридору под садом. Днем ты будешь с дочерью, а вечера станешь проводить со мной.

— Хорошо, Джеффри, но если при этом мне удастся управлять Гринвудом. А до тех пор, пока комнаты не будут переделаны, я поживу у себя. Ты поужинаешь со мной сегодня вечером?

— Поужинаю. Но прежде мне необходимо явиться ко двору и выразить свое уважение королеве. — Вскоре они свернули на дорожку к Гринвуду.

— С приездом, мэм, — поприветствовал ее привратник.

Скай помахала ему рукой и улыбнулась. Приближаясь к дому, она с удовлетворением отметила, с какой поспешностью выскочил ей навстречу конюх. Любовники остановили лошадей, натянув поводья, и граф помог ей спуститься на землю. Она уже стояла на ногах, но Джеффри никак не мог выпустить ее из объятий. Покраснев, она посмотрела на него снизу вверх.

— Ты меня любишь, Скай? — тихо спросил граф.

— Я люблю тебя, Джеффри, — ответила она, не отрывая от него глаз.

— И будешь дамой моего сердца, дорогая?

— Да! — Он наклонился, долго и нежно ее целовал.

— Я извещу тебя, когда смогу прийти. — И, вскочив на жеребца, понесся по дорожке прочь. Скай вошла в дом.

— Ну вот ты и вернулась. Глаза затуманены, точно у глупой девчонки.

— Здравствуй, Робби, — Скай приветливо улыбнулась капитану. — Пойдем выпьем по бокалу вина.

— Вина? А в честь чего? — проворчал он, следуя за ней наверх в маленький салон.

— Да, вина. Я хочу отметить свою любовь. Никогда бы не подумала, что после смерти Халида способна на это, но я люблю Джеффри!

«Помилуй нас Господь, — подумал про себя капитан, что-то бормоча себе под нос и щедро разливая в бокалы рубиновое вино. Он рухнул на стул, уставясь глазами в пол. — Как ей сказать, что сообщил де Гренвилл, — думал он, — тем вечером, за чашей вина? Как поведать ей, что Саутвуд сделал ее своей любовницей, чтобы выиграть пари? А теперь мерзавец завладел ее сердцем. Будь он проклят! Лучше бы уж мне оказаться посреди урагана в Южной Атлантике!» Он медленно поднял на Скай глаза.

— За милорда Саутвуда! — предложила тост Скай. — Пусть живет вечно!

Безжизненной рукой Робби взялся за бокал.

— Да, — произнес он безучастным голосом. «Боже, как она счастлива! После смерти Халида такой я ее еще не видел! Провались в преисподнюю этот милорд! Теперь уже Скай от него поздно спасать. Пусть выкручивается сама. Пусть хоть сегодня будет счастлива!»И он одним глотком осушил свой бокал и откинулся на бархатные подушки.

— И у меня для тебя есть новости, — проговорил он. — Королева принимает нас на следующий день после Сретения. К тому времени нам нужно спланировать наше первое плавание.

Она сразу же окунулась в дела:

— Ты уже решил, куда и зачем отправиться?

— За драгоценными камнями и пряностями. В случае кораблекрушения, — объяснил моряк, — половина груза останется целой. Мы пойдем на юг, обогнем мыс Горн и войдем в Индийский океан за грузом перца, гвоздики, мускатного ореха и имбиря. Потом направимся в Бирму за рубинами — лучшие из них поступают в Рангун из центральной части страны. В Индии погрузим кардамон из Голконды, на Цейлоне — корицу и сапфиры.

— Покупай только голубые кашмирские сапфиры, — посоветовала Скай, — Халид считал, что у них лучший цвет.

— Я знаю. Плавание будет долгим и, в зависимости от обстоятельств, продлится год или два.

Она любовно посмотрела на капитана.

— Но ты ведь почти два года сидел на берегу и ждал этого плавания. Признайся, ноги соскучились по палубе? За меня не беспокойся, спокойно отправляйся в путь. Я благодарна тебе за дружбу, но теперь я уже совсем оправилась и могу сама строить свою жизнь.

— Я это знаю, девочка. Но боюсь, что тебя могут обидеть, воспользоваться твоей доверчивостью. Меня беспокоят эти штучки с твоей памятью. Во многом ты еще очень наивна.

— Но у меня есть Джеффри, Робби.

— Полагайся только на себя, Скай! Люби Саутвуда, уж если так хочешь, но не доверяй ни одному мужчине!

— Робби! Какой же ты все-таки циник!

— Не циник, а реалист. В дверь постучали.

— Войдите! — разрешила Скай.

На серебряном подносе лакей подал ей свернутый пергамент. Скай развернула его и воскликнула:

— Черт возьми!

— В чем дело?

— Джеффри вызывают из Лондона, — она повернулась к лакею. — Кто это принес?