Скай О`Малли

— Я люблю тебя, Халид, — твердо произнесла она. — Я люблю тебя. — И снова поцеловала мужа, прижалась к нему. Не устояв, он нагнулся и взял губами ее соски, потом спустился к пупку, и она рванулась к нему всем телом. Но он двигался все ниже и ниже, к самому заветному месту. Отведав ее аромат, напоминавший вкус морской раковины, язык, воспламеняя, проник в розовую влажную плоть. Она вскрикнула от удовольствия, пальцами впилась в его черные волосы, а он продолжал сладостно и невыносимо мучить ее, и Скай удивлялась, что еще не рассыпалась на тысячу кусочков — так велико было на этот раз ее возбуждение. Потом он с великой нежностью поцеловал внутреннюю часть ее бедер, лег сверху и овладел женой. Скай была наверху блаженства. Она еще не знала такой любви. А может быть, знала? Мозг бился в сомнении, но лежащее рядом теплое тело Халида успокоило ее. Какая разница, любила ли она прежде? Ее муж — Халид. Она его обожает, он ее боготворит. К чему еще себя мучить? К чему пытаться ухватить ускользающие воспоминания? Теперь прошлое не имело значения.

— Скай! Иди ко мне, любимая! Быстрее! Страсть у супругов вспыхнула одновременно. Потом, успокоившись, она сказала:

— Я хочу ребенка, Халид.

Он улыбнулся ей в темноте. Ее слова служили еще одним доказательством любви.

— Я постараюсь, дорогая, дать тебе все, что ты захочешь А уж детей особенно.

Внезапно она счастливо засмеялась и, привстав на локоть, заглянула в золотистые глаза мужа:

— Я люблю и любима, — произнесла она. — И что бы ни было в моей жизни прежде, в свете нашей любви это не имеет значения. А если бы имело, я бы уже все вспомнила. Я знаю, я Скай, возлюбленная жена Халида эль Бея, великого Алжирского Сводника.

11

Найл Бурк лежал на спине, откинувшись на надушенные подушки. Он впервые за долгие недели раскрыл глаза и увидел вдали голубые горы. За окном буйно росли душистые гардении, розы, лаванда. Стены дома были увиты цветущим виноградом. Птицы пели — во всем ощущалась трепещущая жизнь.

Найл понял, что возвращается к жизни. Но ему страстно хотелось умереть.

Резная дубовая дверь комнаты открылась, пропуская девочку, чьи глаза при виде Найла засветились.

— Ах, сеньор Найл, наконец вы очнулись. Я Констанца Мария Алькудия Гидадела. Мой отец — губернатор этого острова, и вы в его доме. — Она поставила поднос на стоявший рядом столик.

Найл спросил.

— А что это за остров? , Девочка от смущения зарделась:

— О, сеньор, простите меня. Вы на острове Мальорка. — А как я сюда попал?

— Вас принесли с кораблей, на которых вы путешествовали с капитаном Мак-Гвайром. Он объяснил нам, что вы большой господин.

Найл еле удержался от улыбки:

— А Мак-Гвайр еще здесь, сеньорита Констанца?

— Да, сеньор Найл. Хотя остальной флот ушел несколько недель назад, он отказался вас покинуть. Он сказал, госпожа ему бы этого не простила. Вы хотите его видеть?

Найл кивнул, и девочка потянула плетеный шнурок колокольчика у его постели.

— Ана, приведи ирландского капитана, — приказала она появившейся служанке и повернулась, чтобы поправить подушки Найла. Он ощутил аромат роз, и его пронзила боль. Констанца что-то налила из запотевшего кувшина из майолики и подала ему бокал.

— Сок из апельсинов из нашего сада, — объяснила она, — Выпейте. Он придаст вам силы. — В ее движениях, когда она подавала бокал, сквозило изящество. Потом она села рядом и, достав из кармана маленькие пальца, принялась вышивать.

Терпкая освежающая прохлада потекла ему в горло. Он потягивал сок и разглядывал девушку. Она была совсем маленькой, с тонкой талией и полной грудью, золотистой кожей, каштановыми волосами. Глаза напоминали фиолетовые анютины глазки.

Найл осмотрел комнату. Она была просторной, с белыми стенами и красным изразцовым полом. У одной из стен стоял шкаф с искусно вырезанными дверцами, а у французского окна — напротив его застеленной шелками кровати — длинный ореховый стол. У стола — два стула, а у кровати — расшитое кресло.

— Вам понравился сок, сеньор Найл? Налить еще?

— Спасибо, — вежливо поблагодарил он. Черт возьми, куда запропастился Мак-Гвайр? Как будто в ответ на его бессловесный призыв, дверь растворилась, и на пороге появились капитан и Инис. С радостным лаем собака прыгнула на кровать и легла рядом с Найлом, весело махая хвостом.

— Ну что, парень, решил остаться среди живых? Хвала , Господу!

— Скай? Где она?

Мак-Гвайр посмотрел на него с неловкостью и, вздохнув, признался:

— Мы не знаем, где О'Малли, милорд. Когда неверные вас подстрелили, нашей главной заботой было доставить вас на борт. Мы знали, что они от нас не уйдут. Но как только мы поднялись на корабль, пошел ливень, и разбойники скрылись в дымке у берега. Ближе всего мы были к Мальорке, поэтому и привезли нас сюда. Остальные отправились в Алжир, но увы, до сих пор не обнаружили никаких следов О'Малли.

На секунду в комнате воцарилось молчание. Потом Найл с жаром, но просто произнес:

— Я ее найду! Я ее найду! — и свесил ноги с кровати, пытаясь встать. Инис встрепенулся.

Констанца Алькудия Гидадела быстро поднялась и поспешила к нему: