Скай О`Малли

— О Адам, хорошо! — И потерялась в вихре чувства, похожего на ураган в море, в то время как он торжествующе закричал. Потом он откатился и лежал рядом с ней.

— Адам де Мариско, — тихо проговорила Скай, — я надеюсь, ты утешишь меня еще, прежде чем закончится ночь!

— Не сомневайся, Скай О'Малли, — рассмеялся он. — Ты получишь утешение. — И снова принялся ее целовать.

23

Лето оказалось прекрасным. Оглядываясь осенью на прошедшие несколько месяцев, Скай испытывала огромное удовлетворение. Было захвачено с полдюжины торговых кораблей, и сундуки Елизаветы Тюдор остались без прибыли. Только два судна принадлежали Скай, другие оказались собственностью богатых придворных, в том числе и Дадли, и, грабя их, она не испытывала угрызений совести. Деньги с захваченных судов, кроме своих собственных, она отдавала церквам, платила налоги за бедных, на трудолюбивых фермеров. Больные, старые и голодные с удивлением начали получать лекарства, дрова, еду, одежду и маленькие кошельки с монетами.

Но с наступлением зимы число проходящих мимо судов должно было уменьшиться. Внезапная вспышка пиратства у берегов Девона только начала привлекать монаршье внимание. Теперь каперы Скай затаятся, и любопытство королевы останется неудовлетворенным. Она усмехнулась. Все оказалось таким простым. Ничего не подозревающие торговые суда шли прямо к ней в руки, точно жирные утки в лисью нору.

Все нападения проходили гладко. Потерь не было, потому что корабль захватывало не одно, а два судна. При таком перевесе в людях и вооружении торговые корабли не решались сопротивляться. Опытные матросы быстро и без единого слова переносили груз, повинуясь лишь свисткам и сигналам рук, поэтому их национальность определить было невозможно. А потом каперы исчезали с добычей так же быстро, как и появлялись Все происходило на редкость слаженно.

Королевская комиссия, посланная на Ланди расследовать это дело, вернулась в Лондон ни с чем. Ни у кого даже не возникло мысли, кто за этим стоял. Но все считали, что это, должно быть, англичане. Иначе откуда они знали время прохода кораблей и их курсы. Но раз пиратские нападения кончились так же внезапно, как и начались, комиссия заключила, что все это было случайным эпизодом. Так и сообщили королеве.

Скай посчитала, что поскольку она пребывала в трауре, то могла не давать праздник Двенадцатой ночи. Извинившись в письме перед Елизаветой Тюдор, она отправилась на Ланди разработать с Адамом де Мариско план пиратских набегов и согласовать сигналы оповещения между двумя замками.

Гигантский хозяин острова Ланди после кануна Иванова дня стал ее закадычным другом, а время от времени и любовником. Она проснулась и обнаружила себя в его объятиях. Дымчатые глаза пристально изучали ее. Она ответила таким же внимательным взглядом, потом ослепительно улыбнулась, и де Мариско почувствовал облегчение.

— Так ты не сердишься на меня? — спросил он.

— Конечно, нет. А почему я должна сердиться? Он грустно ухмыльнулся:

— Ты не простая девушка, малышка. Полупьяным я затребовал дикую цену за свою помощь. А ты знатная леди, Скай О'Малли. И ты выполнила условия сделки лучше, чем обычно выполняют большинство мужчин. Но теперь передо мной стоит огромная проблема. Чутье подсказывает мне, что я должен запереть тебя в башне и любить, не переставая, по крайней мере месяц. Но могу ли я это сделать?

— Нет, Адам де Мариско, не можешь, — ответила Скай. — Но спасибо тебе за комплимент.

— Я женюсь на тебе!

— Какой ты славный человек, Адам! Но я не собираюсь больше выходить замуж. К тому же, разве ты не опасаешься женщины, которая уже похоронила трех мужей.

Ее глаза игриво сверкнули, но гигант выглядел таким несчастным, что она успокоила его. — Обещаю, я вернусь к тебе, Адам

Она и в самом деле приезжала к нему несколько раз за лето. Между порывами страсти они подолгу разговаривали друг с другом и сделались друзьями. Для Скай это был новый опыт. Кроме несносного Роберта Дадли, прежде все ее любовники были ее мужьями. И еще была давнишняя ночь с Найлом. Она не была женщиной неразборчивой и хотела отдавать свою страсть тому, кого любила. Особенно теперь, потому что Дадли еще два раза приезжал в Девон домогаться ее.

Граф Лестерский получал наслаждение, унижая или, как он выражался, «укрощая» ее. Он находил удовольствие в полном подчинении ее себе. Но если тело он и мог покорить, то душа ускользала от него. И он возвращался вновь и вновь. Испытав его похоть, Скай неизменно уезжала к Адаму де Мариско. Его честная любовь и чувственное обожание были как свежий морской ветерок после затхлого трюма баржи. Адам не доводил ее до исступления, как это делал Джеффри, но давал ей наслаждение и наслаждался тем, что получал в ответ.